Вот это женщина! - Лора Энтони Страница 20

Киган снова улыбнулся, вспомнив, с каким серьезным выражением лица она пугала его своей крохотной винтовкой. Вспомнив об оружии, он невольно потянулся к наплечной кобуре и «магнуму», которых там не было. Вот так. Рен все же удалось его разоружить. И это было свидетельство ее мужества.

Он остановился в проходе, ведущем из кухни в гостиную. Рен не заметила, как он вошел, увлеченная собственным пением. Она покачивалась на верхней ступеньке стремянки, придвинутой к елке, прилаживая на ее верхушку белого с золотом ангела.

Скрестив руки на груди, Киган наблюдал за этим.

Она и сама выглядела как ангел. Легкие пряди ее волос, казалось, взлетали, лицо светилось мягкой улыбкой. Она не из тех женщин у которых нет отбоя от кавалеров. Зато у нее было замечательное качество: к таким женщинам можно прийти, когда тебе больно.

Прекрати сейчас же, Уинслоу, приказал себе Киган. Прекрати!

Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он не мог, не должен был ни в чем исповедоваться этой женщине. Даже представить себе такую возможность было глупо. Он должен зализывать свои раны в одиночестве.

Рен встала на цыпочки и наконец водрузила фигурку на верхнюю ветку.

Осторожнее, прошептал про себя Киган.

Она, должно быть, почувствовала на себе его взгляд, потому что обернулась, широко улыбнулась и подняла руку в приветствии.

— Киган!

Ее глаза так и лучились радостью.

Она подалась вперед, перенося весь свой вес на уголок тонкой железной ступеньки.

И ступенька не выдержала.

Рот Рен округлился, как маленькая буква «о». Она уронила ангела. Он упал на пол и закатился под елку. Она попыталась удержать равновесие, но колени подогнулись.

Киган бросился к ней через комнату, протягивая руки.

— Ой, — вскрикнула Рен.

Лестница под ней закачалась и рухнула. Рен взмахнула руками в воздухе, словно собираясь лететь.

Киган успел подхватить ее, и она упала ему на руки, словно зрелое яблоко с дерева.

Он посмотрел на нее.

Рен подняла на него глаза, быстро и отрывисто дыша.

Его глаза расширились, он не мог оторвать от нее взгляда. Киган прижал ее к себе еще крепче, словно боясь, что она исчезнет.

Ее запах, кружащая голову смесь яблок, кардамона, лаванды и ванили, заставила сердце Кигана сладко замереть.

Ее губы были похожи на влажные от росы лепестки розы. Нежный цветок, всего в нескольких дюймах от его губ. Мягкие волосы ласкали его кожу, ее грудь прижата была к его груди. Руки Кигана обвивали ее спину и бедра.

Он не ожидал, что это объятие так сильно его взволнует. Киган смотрел в ее лицо, застигнутый врасплох. Она привлекала его, тянула к себе как сильный магнит.

Глаза Рен, широко распахнутые и доверчивые, пьянили его сильнее вина.

Она не должна ему доверять. Никогда! Мэгги доверилась ему, и погибла! Ему нечего предложить Рен Мэттьюс. И никому нечего предложить, кроме злости, ненависти и жажды мести.

Она протянула ему руку помощи, когда он в этом нуждался. Он был ей очень благодарен, и это все.

Но какая-то часть его отчаянно хотела, чтобы все было по-другому. Чтобы он был свободен и мог связать свою судьбу с ней. Просто смешно. Он был связан, скован. Крепкими цепями прикован к прошлому, и убийца его жены и ребенка будет наказан.

Даже если бы смог отказаться от преследования Хеллера, Киган не мог представить себе их совместной жизни с Рен. Рен была хрупким, нежным существом, свежим, как весна. Киган же был холоден и жесток, как зимние морозы. Она — воплощенная невинность, он — грех и грязь. Рен верила, что люди добры и честны; Киган знал, что это не так.

Неважно, насколько разными они были, не важно, что ему хорошо удавалось прятать растущее чувство к ней… Что-то светлое проснулось в его душе, нежное и оттого уязвимое. И это пугало его даже больше, чем перспектива прожить оста ток жизни в тоске и одиночестве. Он хотел защитить ее.

И это желание более всего сдерживало Кигана. Как он может защитить Рен, когда не смог уберечь даже собственную семью?