Пьеса для двоих - Метси Хингл Страница 20

И от Дейзи.

Алекс беспокойно встал с кресла. Не буду я думать о ней, в очередной раз сказал он себе. Это все пустое. Ни за что такая женщина не впишется в его благополучную жизнь, даже если он этого захочет. А он не хочет. Он смолол кофе, поставил на огонь джезву.

У него и Дейзи нет ничего общего. Она — актриса, мечтает о сцене, видит себя звездой. Он — бизнесмен, заработавший свой первый миллион в двадцать лет. Она верит в сказку. Он же реалист до самых кончиков ногтей. Она хочет любви и счастья до конца своих дней. Он не верит ни в то, ни в другое. Но у этой женщины самые нежные губы на свете… Алекс глубоко вздохнул и тряхнул головой, пытаясь прояснить мысли. Достав из холодильника молоко, он налил его в кастрюльку и поставил на плиту греться.

Это просто реакция мужчины на женщину. И раз он знает, в чем дело, то все под контролем. Он налил теплое молоко в чашку и, добавив в него кофе, сделал глоток.

— Проклятье! — Алекс поставил чашку на стол и посмотрел на то, что только что приготовил. Он же пьет черный кофе, по крайней мере пил, пока не познакомился с Дейзи.

Он провел рукой по лицу. Ты в беде, Стоун. В большой беде. И это только начало.

* * *

— Дез, клянусь, что вернусь к премьере. Я просто не могу упустить такой шанс.

— Хорошо, Кевин. Но если тебя не будет здесь на следующей неделе, я заменю тебя другим актером.

Она так и сделает, если, конечно, найдет кого-нибудь на роль жениха. Пока все студенты — будущие актеры, которые решили остаться на лето в городе, — были либо заняты в других постановках, либо не способны вообще что-нибудь сыграть.

— Ты поговоришь с Алексом?

Дейзи колебалась.

— Мне не нравится это, Кевин. Тебе не кажется, что ты сам должен все рассказать? В конце концов, он твой брат. Я уверена, он все поймет.

— Ха! Ты не знаешь Алекса. Слышала бы ты, какой тирадой он разразился, когда я сказал, что хочу жениться. Клянусь, не откажи мне Дженни, Алекс нашел бы способ помешать нашей свадьбе.

— Не в этом дело, — рассуждала она. — Как ты хочешь прожить свою жизнь? До сих пор ты давал Алексу понять, что театр для тебя не больше чем хобби, способ знакомиться с девушками. Пришло время сказать ему, что. ты хочешь быть актером, а не адвокатом.

— Я пытался.

— И?..

— Спорил со мной, убеждал меня, что я не прав. И когда я пытался объяснить ему, что не хочу жить, как он, то… ну, не уверен, но похоже, я его обидел.

Дейзи почувствовала, как сжалось ее сердце. Она не сомневалась, что слова брата причинили Алексу боль.

— Пожалуйста, Дез, поговори с ним. Он воспримет новость лучше, если услышит ее от тебя.

Она сомневалась в этом.

— Мы едва знаем друг друга. Ты же его брат.

— Зато я очень хорошо знаю своего братца. Поверь мне, будет гораздо лучше, если это скажешь ему ты, а не я.

— Почему же?

— В его голосе было что-то, когда мы заговорили о тебе… Мне пришло в голову, что мой старший брат запал на тебя. Кто знает? Может, он даже в тебя влюблен.

— Минуту.

Что-то упало, и Алекс разразился проклятьями.

Он лихо распахнул дверь, и взору Дейзи предстал его обнаженный торс. На нем были только синие джинсы, он даже не обулся. Похоже, я даже не нравлюсь ему, подумала Дейзи, взглянув на его хмурое лицо.

Алекс щелкнул выключателем и вздохнул.

— Здорово. Лампочка перегорела.

— Ничего страшного. Сегодня такая яркая луна, что все видно и без нее.

Она колебалась, уже сожалея о своем решении прийти сюда.

— Извини за поздний визит. Надо было прежде позвонить. Если я не вовремя, то могу прийти утром.

— Да нет, — он провел рукой по влажным волосам. — Время нормальное. Просто я в плохом настроении. Проклятая жара! Я только что из душа. И это не особо помогает. Не представляю, как можно жить в такой духоте.

— Человек ко всему привыкает.

— Вряд ли мне удастся.

— Как раз сегодня не слишком-то и жарко. Самый жаркий месяц — это август. А сейчас на улице очень даже свежо.

— Возможно.

Синяки под глазами, щетина. Дейзи не видела его три дня, и теперь даже такой Алекс казался ей красавцем. Он выглядел таким одиноким и совсем не Алексом…

О Боже! Она действительно влюбилась в него. Но эта любовь обречена на крах и пройдет, как всякая тяжелая болезнь, потому что Алекс не чувствует того же.

— Ты в порядке?

Нет, она совсем не в порядке. Она любит человека, который не верит в любовь.

— Я… да.

— Уверена? Ты побледнела. Может, зайдешь, водички выпьешь?

— Нет! Все хорошо. — Ни за что она не зайдет в этот дом, чтобы не мучить себя воспоминаниями о том дне, когда была здесь с ним вдвоем, чтобы не думать об его объятиях и поцелуях.

Он задумчиво сдвинул брови, изучая ее, и ждал.

— Ты что-то хотела сказать?

— Я… мне нужно поговорить с тобой. Если ты хочешь одеться, я подожду тебя здесь на веранде.

Алекс с удивлением оглядел себя, будто и не знал вовсе, что стоит без рубашки и ботинок. Затем медленно перевел взгляд на Дейзи.

— Может, я все-таки зайду утром?

— Нет. Очень многие вопросы и так слишком долго остаются невыясненными. Подожди секундочку, я только рубашку накину.

Оставив дверь приоткрытой, он скрылся в коттедже.

— Уверена, что не хочешь зайти? — послышалось из спальни.

— Да, спасибо. На улице очень хорошо. Такой приятный ветерок…

Она села на качели и стала ждать.

Он подошел, сел рядом с ней и оттолкнулся одной ногой от земли. В воздухе повисло напряженное молчание, и только скрип старых качелей нарушал тишину.

— Я полагаю, ты уже говорила с Кевином и знаешь, что все его свадебные планы рухнули.

— Да, он поделился со мной.

Дейзи украдкой взглянула на него. Алекс надел рубашку, но не потрудился застегнуть ее или хотя бы заправить в джинсы, и теперь она не могла оторвать взгляд от капелек воды, которые стекали с волос на грудь и скользили вниз по дорожке из темных волосков. Она сделала над собой усилие и подняла глаза.

— Похоже, он неплохо держится.

Алекс пожал плечами.

— Как я ему уже сказал, — он снова оттолкнулся, и качели возобновили свое монотонное движение, — это к лучшему. Женитьба была бы большой ошибкой, — сказал он убежденно.

Ошибка, которую Алекс не совершит никогда, с досадой подумала Дейзи. Нет, Александр Стоун слишком умен, чтобы позволить себе поддаться такому бесполезному чувству, как любовь. Тогда как ей не остается ничего другого. Страсть и нежность к этому мужчине полностью завладели ею. Он покорил ее своим стремлением спасти младшего братишку, даже если его абсолютно не от чего спасать. Алекс даже не представляет, насколько его одиночество и ранимость очевидны ей.