Любовь — опасная игра - Мари Феррарелла Страница 20

Этим вопросом Бесс перевела разговор в другую, гораздо более интересную для нее плоскость.

— Я оштрафовал ее за нарушение норм пожарной безопасности, — своим ответом Ланс надеялся разрушить тот романтический ореол, которым Бесс, без сомнения, уже окружила их с Мелани отношения. Но он плохо знал свою тетку.

— Как это на тебя похоже, — Бесс укоризненно покачала головой. Взяв Мелани под руку, она попросила: — Расскажите мне про свой магазин, дорогая.

Вот так втроем они и отправились в близлежащий ресторанчик обедать.

И все же от Мелани была польза. Лансу не пришлось во время обеда говорить о тех вещах, о которых он хотел бы умолчать. Естественно, будь они одни, Бесс не удержалась бы и стала расспрашивать про его личную жизнь и про то, когда он наконец заживет «нормальной жизнью».

Ему не пришлось также оправдываться и объяснять, почему он до сих пор не нашел случая повидаться с отцом. Бесс очень хотела, чтобы они наконец помирились, но для Ланса это был трудный шаг. Простить отца — значит забыть пятнадцать лет одиночества и боли.

Нет, он даже и пытаться не станет! Пятнадцать лет нельзя просто взять и выкинуть из?

своей жизни. Так думал Ланс, сидя за столиком в уютном ресторанчике. Мелани и Бесс были так увлечены разговором, что, казалось, совсем его не замечали.

Он посмотрел на Бесс. Какое близкое и дорогое лицо! Она взяла его к себе еще совсем маленьким, когда отец ушел из дома и стал заливать свое горе вином. Ланс тогда понял, что мать вернуть невозможно, а отцу он не нужен. И только Бесс неустанно заботилась о нем. Она никогда не жаловалась на судьбу и сделала все, что могла, для его счастья. А ведь от нее никто не требовал такой жертвы. Ланс просто стал смыслом ее жизни.

Она присматривала за ним, хотя это было очень нелегко. В свои десять Ланс был настоящим дикарем. Молчаливый и очень замкнутый, он часто убегал из дома или забивался куда-нибудь в угол и часами не вылезал оттуда.

И только Бесс было под силу выманить его из очередного убежища. Она говорила, что любит его, что он ей нужен и причиняет боль своим поведением. Со временем Ланс привык и поверил ей, потому что видел, как искренне тетушка о нем заботится.

И когда она заводила разговор о том, что он должен, наконец, простить отца, Ланс не сердился и прощал ей эти разговоры. Потому что она самая лучшая на свете.

Он ценил ее больше всех. Больше отца и матери, которые оставили его. Она сделала для него гораздо больше, чем кто-либо. Он обязан ей всем.

А чем он обязан Мелани?

Абсолютно ничем.

Тогда почему он позволяет ей так себя вести? Один поцелуй не дает ей права врываться в его жизнь, когда она этого захочет.

От такой женщины можно ждать чего угодно. И как ей удается так привлекательно выглядеть? И почему она не может оставить его в покое? А может, она надеется, что между ними что-нибудь будет? Но он не давал никаких оснований так думать. У их отношений нет будущего.

Да, правильно. Между ними нет ничего, кроме поцелуя и букета желтых роз.

О чем, спрашивается, он думал, когда целовал ее?

Ланс смотрел на колу в стакане и думал, что лучше бы там оказался двойной скотч с содовой. Может, тогда эти вопросы перестали бы донимать его. Может, тогда он перестал бы чувствовать легкий цветочный аромат духов Мелани. Черт бы ее побрал!

А между тем женщины увлеченно разговаривали. Лансу пришлось признать, что он давно не видел тетушку такой воодушевленной. Это все Мелани. От нее словно исходит волшебный свет, под лучами которого люди расцветают.

Кто-кто, а он уже успел почувствовать это на себе.

И хотя Ланс был не против принять участие в разговоре, в котором до этого совершенно не участвовал, ему трудно было побороть свою гордость и проявить любопытство.

А Бесс тем временем, положив руку на ладонь Мелани, спросила:

— Так мы договорились? Вы придете?

Придете? Куда? Зачем? Ланс в недоумении переводил взгляд с одной женщины на другую. О чем это они?

— Придет куда? — извиняющимся тоном переспросил он.

— Как это похоже на мужчин! — Бесс укоризненно покачала головой. — На мой день рождения. Ты уж и забыл, наверное.

Упрек был незаслуженным. Ланс всегда помнил о важных событиях в жизни Бесс и всегда старался окружить ее заботой. А в этом году у него был особый подарок — тот самый, что он приобрел в магазине Мелани.

— Знаю, возможно, это выглядит глупо, — Бесс снова обратилась к Мелани, — в моем возрасте устраивать вечеринку в честь дня рождения, но мне плевать, что подумают об этом окружающие.

— Здесь нет ничего предосудительного, — поддержала ее Мелани. — Кто, кроме вас, может знать, хотите вы или нет отмечать свой день рождения?

— Ланс, она с каждой минутой нравится мне все больше и больше.

Это для меня не новость, угрюмо подумал племянник.

— Ну, так вы придете? — обратилась Бесс к Мелани.

Та мельком взглянула на Ланса и сразу поняла, что он не в восторге от идеи тетушки. Единственное, что его бы обрадовало, так это ее исчезновение. Только вот беда! Никуда исчезать она не собирается.

— Конечно, с удовольствием.

— А вы разве не будете заняты? — Ланс красноречиво посмотрел на Мелани. В ответ ее лицо засияло радостной улыбкой, а в голубых глазах он видел отражение ее чистой души.

— Нет.

Странного рода упрямство овладело Лансом. Он не хотел снова ее видеть и пытался сделать все возможное, чтобы избежать этого.

— Вы же говорили, что у вас в магазине будет какой-то вечер как раз в эту субботу.

Мелани отлично знала, что ничего не говорила ему об этом. Значит, он успел прочитать объявление на двери магазина. Надо же, какая внимательность к мелочам!

— Да нет же, это будет только в следующую субботу. — Тут она заметила немой вопрос в глазах Бесс. — Мы отмечаем юбилей фильма «Господин сердца». Хотите поучаствовать? У меня есть пиджак Стюарта О'Доннела, который он носил на съемках.

Как она и думала, этот факт сразу заинтересовал Бесс.

— Моя дорогая, я заранее в восторге! — оживилась тетушка Ланса.

Он в этот момент почувствовал себя заключенным, за которым только что с оглушительным грохотом захлопнулась тюремная дверь.

— Вы хоть понимаете, что делаете? — Ланс догнал Мелани после того, как посадил Бесс в машину и отправил домой.

— Сделайте одолжение, не кричите на меня. Что конкретно вы имеете в виду?

Он стиснул зубы.

— То, как вы себя вели с той минуты, когда вошли в мой офис.

— Я поддерживала разговор — только и всего. Вы ведь молчали как рыба. — Немного помедлив, она добавила: — Ваша тетушка — замечательная женщина.