Южная страсть - Джейн Портер Страница 20

— Да, заметила. Я давно заметила, что получить чуть-чуть чего бы то ни было тебе недостаточно. Тебе всегда нужно больше. Ты хочешь иметь все.

— Что же плохого в том, чтобы иметь все?

— Ну, скажем, это нереалистично. Невозможно получить в этой жизни все. Ты получаешь что-то…

— Ерунда. Просто ты давным-давно себя ограничила. Ты боялась хотеть слишком многого, боялась разочароваться. Поэтому свела свой выбор к одному варианту — Клайву и таким образом разочаровала себя еще до того, как это сделала бы сама жизнь. И ты уверила себя в том, что сюрпризов не будет.

— Никогда еще я не слышала таких наглых, напыщенных, тщеславных, эгоистичных заявлений.

— Но оно верно. И позволь сказать тебе еще одну вещь. Ты исполнила излюбленный трюк Софи: сыграла в страуса и спрятала голову в песок. Вот уже десять лет ты живешь задрав задницу и не понимаешь, отчего ты одинока, опустошена и несчастна.

— Я вовсе не несчастна.

— Ладно, любовь моя, можешь говорить то, что тебе нравится, но не жалуйся, что жизнь оставила тебя на обочине.

— Не буду. Этого не было.

Лон рассмеялся.

— Жизнь давно оставила тебя на обочине, Софи Джонсон. Если бы это было не так, ты не попала бы в Бразилию через два года после смерти мужа и не старалась бы выяснить, что за чертовщина с ним случилась.

— Дело в том, что мне важно…

— Чушь. Дело в том, что ты в потемках. Ты никогда его не любила. Он тебя — да. И ты вышла за него замуж, чтобы и дальше разыгрывать страуса, прятаться от настоящей жизни, которая ждала тебя со мной. Поднимайся. Я высказался.

Софи двинулась за Алонсо, раздвигая ветки деревьев и кусты. Вдруг она обнаружила у себя в волосах — какой ужас! — большую жирную гусеницу, поспешно развязала ленточку на голове, расчесала волосы пятерней и стянула их в более свободный хвостик.

Почти час они зигзагами спускались с холма, продираясь сквозь чащу, неимоверно густую, и все это время мысли Софи мчались галопом. Пусть Лон называет ее трусихой. Но ведь он тоже бежит от своих проблем. Взять хотя бы его семью. В ранней юности он, вне всяких сомнений, зависел от матери и при этом отказывался иметь с ней дело после того, как Бойд Маккенна стал ее мужем. Лон никогда не пытался наладить контакт с отчимом, не желал даже по-человечески поговорить с ним. Мистер Маккенна добросовестно исполнял обязанности отца в Лэнгли, а показал ли ему Лон, что его ждут? Никогда Лон не сворачивал со своего пути ради того, чтобы дать отчиму понять, что ценит его усилия.

Нет.

Софи внезапно споткнулась о выступающий из земли корень и рухнула в заросли. Лон остановился, подошел к ней и помог ей подняться на ноги.

— Опять задумала спрятать голову в песок, родная?

Софи была не в силах найти уничтожающий ответ. Она молча отряхнула палые листья и грязь с ладоней и посмотрела на Лона, вложив в свой взгляд все оставшиеся силы. Хоть бы один из невзначай — и так некстати — упомянутых удавов выполз из-под покрова леса и немножко придавил его!

— Ничего не получится, — сказал Лон весело.

— Что?

Он извлек последнюю веточку из волос Софи.

— Твое пожелание всяческих несчастий на мою голову не исполнится. — Он отбросил листик, и его губы искривились в дерзкой улыбке. — Это уже случилось. Только ты пока об этом не знаешь.

— Значит, ты упадешь замертво как-нибудь потом, когда меня не окажется рядом, чтобы я не смогла отпраздновать событие?

Глаза Лона блеснули.

— Я не собираюсь умирать.

— Черт возьми. А я-то надеялась, что ты назначишь меня своей наследницей.

— Ну конечно. Становись моей женой, и я оставлю тебе наследство.

— Твоей женой? Никогда. Лучше я останусь в джунглях.

Брови Лона изогнулись.

— Неплохо придумано. Очень даже неплохо.

Он повернулся и двинулся дальше. Софи поспешила за ним, чуть задыхаясь в жарком и влажном воздухе. Когда она поравнялась с ним, с его рюкзака вспорхнула красивая синяя бабочка.

— Не запугивай меня, Алонсо. Я знаю тебя. Ты не оставишь меня одну. Ты этого не сделаешь, как бы ты на меня ни разозлился. Ты грубый. Но не жестокий.

С кривой усмешкой он взглянул на нее. Скорее скалясь, чем улыбаясь.

— Кто же говорил о том, что я оставлю тебя? Разумеется, я останусь с тобой. Только ты и я, carida ^[6]. Мы могли бы поиграть в Тарзана.

— Ха-ха.

— Мы будем мужем и женой.

Это уже не смешно. Софи остановилась.

— Мы не будем мужем и женой! — заорала она в эту широкую упрямую спину.

— Я рад, что тебе нравятся джунгли, — ответил Лон, не сбавляя шага.

Начинало вечереть, когда они добрались до реки. На мили вокруг простиралась ровная долина. На берегах росли пальмы и другие деревья. Лон принялся действовать.

Он собирал дрова. Строгал их. Пилил ножом. Щурясь, выдвинув челюсть вперед, он действовал с осязаемым рвением.

Его активность нервировала Софи. Он работал так, словно закладывал фундамент их первого общего дома.

Она наблюдала за тем, как Лон строгает длинную ветку, несет ее в сторону и укрепляет на уровне талии между двумя молодыми деревьями. Вдруг ее осенило: он строит убежище.

— Это необходимо? — спросила она и тут же пожалела о том, что не прикусила язык.

— Необходимо, если ты не хочешь достаться кому-нибудь на обед.

Лон связал лианами две палки приблизительно одинаковой длины и ранее сделанный стержень, создав нечто вроде каркаса, который покрыл сухими пальмовыми листьями. Софи не могла не признать, что действовал он ловко и умело; но ему нужно было помочь, и она принялась собирать пальмовые листья и подносить их Лону.

— Вот. — Она бросила охапку к его ногам. — А у тебя хорошо получается, — робко добавила она.

Лон достал из рюкзака гамак и укрепил его под импровизированным навесом.

— Долго мы здесь пробудем?

Софи чувствовала, как к ней возвращается беспокойство. Она наедине с Лоном. И они должны полностью полагаться друг на друга. Почему-то это казалось едва ли менее опасным, чем пребывание в заложниках у Федерико и его людей.

— Пару дней, — ответил Лон.

— А потом?

— Будем надеяться, потом за нами придут мои друзья.

— Это те, что нам помогали ночью?

— Те самые.

Он присел на корточки у реки и сполоснул в воде руки. Когда он поднял голову, то увидел, что Софи стоит рядом, уперев руки в колени, и смотрит вдаль, на горизонт.