Верный обманщик - Линн Грэхем Страница 20

Думая обо всех этих сложных вещах, Ариэль незаметно дошла до пляжа. Там она сразу сбросила купальный халат и погрузилась в морские волны. Наплававшись вдоволь, Ариэль вышла на берег и блаженно растянулась на одеяле, подставив лицо мягкому июньскому солнцу.

— Привет!

Ариэль открыла глаза и порывисто села на одеяле. В тот же миг ее сердце учащенно забилось, а внутри появилось чувство, которое она называла душевной тошнотой. Перед ней стояла Летиция в изумрудно-зеленом бикини, прекрасно гармонирующем с цветом ее глаз, волос и кожи. На губах Летиции играла знакомая Ариэль снисходительно-насмешливая улыбка.

— Как вода? Надеюсь, хоть немного прогрелась? В начале июня мы обычно еще не купаемся, но в этом году весна выдалась на редкость теплой.

Фраза «мы обычно еще не купаемся» неприятно резанула слух Ариэль. Что это? Нарочитая демонстрация тесной связи с усадьбой или Петиция по-прежнему считает Хемилтон-парк своим домом? В любом случае с этой особой нужно держаться настороже. Вряд ли у искреннего человека может быть такая змеиная улыбочка. Да и глаза Петиции были очень хитрыми, хотя и смотрели на Ариэль приветливо и как бы невинно.

Первым побуждением Ариэль было ответить на вопрос Летиции, но потом она решила, что ей не следует поддерживать ее игру. Во-первых, ей претили такого рода игры, а во-вторых, Стюарт заключил с ней договор с намерением изгнать бывшую жену из своих владений, и за это, собственно, ей, Ариэль, и были обещаны пятьдесят тысяч долларов. И, наконец, в-третьих, Ариэль вдруг отчаянно захотелось вступить с Петицией в схватку. И дело было не столько в ее роли, сколько в непонятной, но ясно ощутимой ненависти к Летиции Хемилтон. Ненависти, причин которой Ариэль сама до конца не понимала.

— Что ты здесь делаешь, Петиция? — спросила она, смерив противницу пристальным, откровенно враждебным взглядом. — Как ты попала на этот пляж?

— Очень просто, — ответила та, невинно хлопнув ресницами. — Я приехала на ланч в Хемилтон-парк. Но так как до него еще далеко, то я решила прогуляться к морю.

— Тебя пригласила леди Джоанна?

— Нет. Я приехала сама.

То есть ты приехала сюда без приглашения? — уточнила Ариэль голосом классной наставницы, собирающейся сделать выговор провинившемуся ученику. — И зачем же, позволь узнать?

Петиция перестала улыбаться и посмотрела на Ариэль взглядом, полным неприкрытого высокомерия.

— Что это за тон, Ариэль? Ты что, собираешься указывать мне, как мне следует себя вести?

— Сообразительная девочка, — усмехнулась Ариэль. — Да, Летти, я намерена положить решительный конец твоим визитам в Хемилтон-парк. Потому что это мой дом и только мне решать, кто может приезжать сюда, а кто нет. Тебя я не желаю здесь видеть. А потому, будь добра, покинь пределы усадьбы. И больше никогда сюда не приезжай.

На мгновение зеленые глаза Петиции полыхнули неистовым гневом. Но она быстро взяла себя в руки и, мило улыбнувшись Ариэль, сказала:

— Ты ошибаешься, Ариэль. Это не только твой дом. Это еще и дом леди Джоанны, бабушки Стюарта. И ты не можешь запретить ей принимать гостей, даже если они будут тебе неприятны.

Ариэль запрокинула голову назад и утомленно зевнула, прикрыв ладонью рот.

— Я не собираюсь ущемлять права леди Джоанны, — сказала она. — Но насчет тебя я с ней поговорю. Она должна понять, что тебе здесь не место. Это не слишком прилично — чтобы бывшая и нынешняя жены мужчины сидели за одним столом.

— Какие нелепые предрассудки! — рассмеялась Петиция. — Слава богу, леди Джоанна смотрит на такие вещи более современно.

Ариэль медленно поднялась на ноги, подбоченилась и насмешливо посмотрела на противницу.

— Чего ты добиваешься, Летти? Будь добра, объясни, пока мы без свидетелей!

— Объяснять? Тебе?! — Петиция презрительно повела плечами. — Ты бы еще предложила мне вступить в объяснения с горничной или посудомойкой!

— Я не посудомойка, — спокойно возразила Ариэль. — И если ты думаешь, что твои попытки задеть меня могут иметь успех, то глубоко заблуждаешься. Говоря откровенно, мне на тебя вообще наплевать. Ты для меня пустое место, и твое присутствие на ланче или ужине меня не обеспокоит. Но ты осточертела Стюарту, а мне не хочется, чтобы он испытывал негативные эмоции.

Петиция широко улыбнулась.

— Значит, мое присутствие все-таки волнует Стюарта? Что ж, я всегда это знала. О том, что я ему до сих пор небезразлична, хотя он и пытается строить из себя неприступность.

— Конечно, ты ему не безразлична, — усмехнулась Ариэль. — Ты ему противна, словно использованный презерватив, который источал аромат клубники, а затем провонял протухшей спермой.

У Петиции, что называется, отвисла челюсть. Какое-то время она с ненавистью пожирала Ариэль глазами, а затем презрительно изрекла:

— Боже мой, какая потрясающая вульгарность! Теперь я даже не сомневаюсь, что Стюарт женился на тебе исключительно с одной целью: досадить мне. В противном случае он выбрал бы жену поприличнее.

— Как бы там ни было, — невозмутимо пожала плечами Ариэль, — но теперь я его законная жена. И с этим ты ничего не можешь поделать.

По лицу Петиции расплылась гаденькая улыбочка.

— Ошибаешься, милочка. В наше время процедура развода удивительно проста. Так что ты зря питаешь иллюзии насчет незыблемости своего положения.

— Что ж, может, мы и разведемся когда-нибудь, в жизни всякое бывает. Только с какого перепугу Стюарт должен после развода жениться на тебе? Разве в Англии мало хорошеньких женщин? Извини, Летиция, но ведь ты отнюдь не красавица!

— Ты тоже, Ариэль.

— Да, я знаю. Зато у меня есть гордость, и я никогда не стану бегать за мужчинами. Потому что знаю: им бесконечно противны навязчивые женщины. — Не дожидаясь ответа, Ариэль свернула одеяло и пошла в сторону дома. Она не оборачивалась, но чувствовала спиной, что Летиция буравит ее глазами. Впрочем, что еще той оставалось делать?

Интересно, она останется на ланч? — подумала Ариэль. И тут же пришла к выводу, что да. Конечно, останется. В противном случае ее поведение будет расценено как пораженческое. А Летиция Хемилтон наверняка не из тех, кто привык к поражениям.

И вдруг Ариэль поняла, почему Летиция вызывает у нее такую сильную ненависть. Эта женщина была ее классовым врагом. Она родилась в богатой, влиятельной семье и с ранних лет имела все, чего не могла иметь Ариэль: деньги, наряды, возможность путешествовать и заниматься любимым делом, не заботясь о добывании хлеба насущного. Избалованная, ухоженная дамочка, нежные руки которой никогда не прикасались к кухонному ножу или половой швабре. Любила ли она Стюарта? Ариэль в этом сомневалась. Скорее всего, Петиция просто не могла смириться с тем, — что он решил бесповоротно вычеркнуть ее из своей жизни. Ее ущемленное самолюбие требовало реванша. И она задалась целью добиться его любым путем. В своем ослеплении Летиция не замечала, что все ее действия лишь отталкивают от нее Стюарта. Она шла к своей цели напролом, словно упрямый бык.