Волшебная ночь в Риме - Элли Даркинс Страница 20

Когда они подплыли к причалу, яхта замедлила ход. Лили почти явственно услышала всеобщий вздох облегчения. Но ей было все равно. Они втроем снова прекрасно провели время на палубе, когда Рози вздумала капризничать во время десерта, и Лили думала о том, что на свежем воздухе ей гораздо комфортнее, чем в столовой, где горели свечи и они с Ником вели беседы о романтике, которой совершенно точно не будет места в их жизни.

В глубине души ей хотелось объяснить другим гостям, что ее много раз посещали мысли о том, что, будь она родной матерью Рози, у нее все получалось бы гораздо лучше. Она вела бы себя увереннее с ребенком, чьи требования довольно просты, если ничего не усложнять, и, похоже, всем вокруг известны. Она не могла винить этих людей за их недовольство. Несомненно, они щедро заплатили за свой ланч и никак не ожидали, что их приятную трапезу станет нарушать плачущий младенец. Но их молчаливое осуждение причинило ей боль.

По крайней мере, у нее хотя бы есть товарищ по несчастью.

Сегодня Ник взял девочку на руки. Предложил свою помощь, а потом ласково разговаривал с ней и укачивал ее, пока та не успокоилась. Но его лицо омрачала тень былой боли и сомнений. Лили понимала, что здесь не может быть и речи ни о какой романтике. Ничто так не выводило его из равновесия, как напоминания о том, что когда-то он сам был отцом.

– Эй, ты в порядке? – ворвался Ник в ее размышления. – Такое ощущение, будто ты где-то очень далеко.

У пристани их дожидалась машина, и теперь они пробирались по оживленным улицам Лондона, чтобы посетить еще одно знаменитое место.

Машина остановилась около Тауэра. Лили вопросительно взглянула на Ника, не в состоянии скрыть глубокий вздох ужаса. Последний раз она была в Тауэре несколько лет назад, и ей пришлось с трудом прокладывать себе дорогу сквозь толпы туристов, проталкиваться к месту пикника и изо всех сил напрягать слух, чтобы услышать голос солдата охраны. Она с ужасом представила, каково это будет с Рози на руках.

– Мы приехали, – с улыбкой объявил Ник.

Он подал ей руку, помогая выйти из машины, а затем достал Рози из детского креслица. Он тут же вручил ей малышку, но Лили заметила, что вел он себя не так скованно, как раньше.

У ворот их встретил лейб-гвардеец дворцовой стражи, и, проходя внутрь, она вдруг поняла, как все здесь изменилось с прошлого раза. Оглядевшись, Лили поняла, в чем дело. Вокруг не было ни души. И как Нику удалось это устроить?

Гвардеец выпятил грудь и, развернувшись к ним, начал свой отточенный до мельчайших подробностей рассказ, приглашая их в крепость и королевский дворец ее величества, лондонский Тауэр.

– Его история насчитывает тысячу лет, сэр, мадам. Все это невозможно осмотреть и за неделю. Что бы вы хотели увидеть? Военный арсенал? Тюрьму? Сокровищницу британской короны?

У Лили невольно перехватило дыхание при упоминании о драгоценностях. День, когда она подростком оказалась в сокровищнице британской короны, был скомканным и утомительным. Она умудрилась оказаться за кем-то с огромным рюкзаком и не сумела разглядеть корону.

Она взглянула на Ника, который расхохотался в ответ.

– Похоже, нас интересуют королевские драгоценности, – объявил он гвардейцу.

– Ты правда согласен? Я пойму, если бриллианты – это не твое.

– Но это выражение на твоем лице как раз мое, – тихо заметил он, когда гвардеец осторожно отошел в сторону. – И если ключ к этому – бриллиант…

Ник умолк, но не сводил с нее пристального взгляда. Он говорит о бриллиантах? Интересно, сам-то понимает, о чем речь? Конечно, он наверняка не имел в виду бриллиант, с которым невеста идет к алтарю, а потом живет долго и счастливо вместе с любимым мужем. Но если в его словах не было скрытого смысла, почему он не отвел взгляд? Зачем прикоснулся к ее лицу, словно пытаясь угадать, ощутить то, что она скрывала?

Он опустил руку и нежно прикоснулся к затылку Рози, а Лили обхватил за талию и прижал к себе. Она закрыла глаза, когда он наклонился к ней, и ощутила легкое нежное прикосновение его губ к своим губам. На мгновение почувствовала, что не может пошевелиться, ответить на поцелуй или оттолкнуть его. В это мгновение она не знала, чего хотела, чего боялась больше всего. Дело в том, что этот поцелуй был необычным, не похожим на первый отчаянный поцелуй в больнице или печальный дружеский поцелуй в щеку. Этот нынешний дал начало чему-то новому. Чему-то большему. Серьезному. Пугающему.

Зажатая между ними Рози громко пискнула. Ник немного отстранился, его улыбка была подобна спокойному мерцанию свечи, но она ослепляла сильнее, чем лучи яркого солнца.

Он подозвал гида и сообщил ему, что они готовы к экскурсии.

Рози принялась хныкать, когда они направились к сокровищнице британской короны. Гид остановился.

– Ой, девочка, кажется, не в духе? Ей примерно столько же, сколько и моей внучке, а у той, доложу я вам, довольно громкий голос. Может быть, вы хотите посидеть с ней где-нибудь, пока она не успокоится?

– Спасибо, скорее всего, она просто устала. Думаю, если мы пойдем дальше, она постепенно уснет.

– Конечно. Маме всегда виднее, – ответил гид и подмигнул. – Хотя, если хотите знать мое мнение, – он окинул Лили внимательным взглядом, – настало время папе взять ее на руки.

Он продолжал что-то говорить, но Лили уже не слышала. Она не сводила глаз с Ника, у которого вытянулось и побледнело лицо. Мало-помалу он взял себя в руки. Его взгляд сделался спокойным, и он разжал стиснутые зубы.

– Да, – отозвался он, когда Лили краем уха уловила что-то о полковнике Бладе в 1671 году. – Он прав. Моя очередь.

И протянул руки к ребенку. Лили выразительно взглянула на него, безмолвно спрашивая: «Ты уверен?» Он взял Рози на руки и поднял ее к подбородку, а затем наклонился и поцеловал в макушку. На мгновение закрыл глаза, и Лили поняла, что он вспоминает. После этого он взглянул на нее с бодрой улыбкой, схватил за руку и слегка сжал.

Они последовали за гидом. Лили пыталась слушать его рассказы, впитывать новую информацию, но на самом деле ей всего лишь хотелось смотреть. И не на бриллианты, золото или старинные предметы роскоши. Хотелось смотреть на Ника с Рози. Видеть, как ему удается противостоять своей боли и прошлому, как он изо всех сил старается двигаться вперед. И он делал это ради нее.

Когда они вышли из сокровищницы королевской короны, уже начинало смеркаться. Зажженные фары освещали Тауэрский мост, а по берегам реки сновали толпы туристов, завершавшие свои экскурсии, смешиваясь с загородными жителями, торопящимися к своим семьям.

– Прогуляемся вдоль реки, прежде чем вернуться домой? – предложил Ник. – Сначала я хотел предложить поужинать, но…

Лили расхохоталась, вспомнив, что они провели в ресторане на яхте всего лишь полчаса. Прошло несколько часов, и теперь морской круиз казался смешным эпизодом. Поужинать она хотела на диване. Блюда высокой кухни, удостоенной мишленовских звезд, конечно, великолепны, но это невозможно вкушать в пижаме. Или, как оказалось, в компании грудного младенца. Зато сэндвич с сыром в домашней обстановке – совсем другое дело.