Насмешка судьбы - Карен Брукс Страница 20

Флора чувствовала себя в своей комнате, как тигрица в клетке. Ее патрон повел себя весьма рискованно, войдя туда без стука. Он был без пиджака, с закатанными до локтя рукавами рубашки, с чуть съехавшим в сторону галстуком, узел которого он ослабил у шеи. Глаза Флоры подозрительно блеснули. Она не выдержала:

— Не смейте входить ко мне без стука!

— Прошу прощения, дорогая. Я слишком спешил донести до вас информацию, на которую вы легкомысленно не обращаете внимания: Макхэм действительно замечен возле вашего дома и он все еще разгуливает на свободе. Мы оказались тысячу раз правы! Не кипятитесь, прошу вас, дорогая! Вам нельзя отсюда уходить. Я ведь забочусь о вас!

— Вы так позаботились обо мне, что каждый встречный-поперечный теперь знает о том, что я живу как содержанка в доме самого богатого холостяка Австралии! Я не привыкла, чтобы мое белье выставляли на обозрение и рылись в нем грязными руками!

— Дорогая, — с терпеливой нежностью заговорил ее патрон. — Тут уж ничего не попишешь. О нас с вами начали говорить задолго до этого дурацкого похищения. Стоило вам в ярости вылететь из моего кабинета в самый первый раз — и в компании заговорили о нашем взаимном притяжении. После телепередачи разговоры еще более усилились. Пересуды вышли за пределы «Найтли констракшн». Люди правы…

— Но…

— Правы в том, — перебил ее Брайан, — что нас действительно тянет друг к другу. Вы, вероятно, единственная, кто сомневается в этом.

Фло упрямо поджала губы.

— Послушайте, что бы там сейчас ни говорили, но как только узнают, что я живу у вас, меня тут же станут считать одной из ваших любовниц!

— Или наоборот, — лукаво улыбнулся Брайан. — Меня станут считать одним из ваших любовников.

— Ну, знаете ли, это уж слишком! Это не дом, а какая-то камера пыток!

— Это ваш единственный аргумент? Кстати, шесть человек, которых я принимаю сегодня здесь, — это японские бизнесмены. Я буду очень удивлен, если они вдруг ни с того ни с сего бросятся сообщать всему миру о том, что вы живете в моем доме. Поймите, Фло, я сам не горю желанием информировать общественность о том, что вы находитесь здесь. Во всяком случае, пока Марк Макхэм не арестован.

— Почему вы сразу не сказали мне об этом? — возмутилась молодая женщина.

— Мне порой бывает трудно вставить даже одно словечко в ваши монологи, — сказал Брайан с улыбкой.

— Неправда! — горячо воскликнула Фло. — Вам просто нравится дразнить меня!

— И это тоже, — согласился ее патрон.

— Не понимаю, почему я до сих пор терплю все это, — растерянно промолвила она.

— Все вы прекрасно понимаете, Фло, — с усмешкой заявил Найтли. — Но оставим это пока в стороне. Предлагаю вам надеть что-нибудь красивое, спуститься вниз и присоединиться к гостям. Вы ведь, кажется, немного говорите по-японски?

— Да, — хмуро ответила она.

— Ну вот и хорошо. К тому же среди японцев есть два знатока искусства. Они привезли мне несколько картин на шелке. Я подумал, что вам будет интересно пообщаться с ними. А заодно отвлечетесь от вашего утомительного… заточения в моем доме.

Флора Лэтем почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо. Она опустила голову и стала внимательно разглядывать свои ногти.

— Я спущусь к гостям, если вы настаиваете, — промолвила она, как бы делая одолжение.

— Очень хорошо, я не сомневался в вашем благоразумии. — Найтли мягко улыбнулся и вышел.

Почему я веду себя так по-дурацки? — удивлялась сама себе Фло. Представляю, как он радуется, что смог уломать меня!

Она расстроилась, вспомнив, что единственное платье, подходящее для официального ужина, которое она привезла сюда, было черным. Правда, в действительности дело было не в цвете, да и платье было красивое — из черного шифона, без рукавов, с вырезом под горло, отделанным черным бисером. Удручало, что под это платье ей придется надеть черное нижнее белье. Черное нижнее белье и чулки будут для мистера Найтли слишком роскошным подарком, которого он не заслуживает.

— Господи, о чем я думаю? — в ужасе произнесла Фло вслух.

Она встала под душ, вымыла голову, затем высушила волосы феном и красиво уложила их. Но когда девушка посмотрела на себя, одетую в черный кружевной бюстгальтер и черные шелковые трусики, отразившуюся в большом зеркале, ей стало не по себе.

Правда, что-то заставило ее подольше задержаться перед зеркалом. Она положила руки на бедра и в течение нескольких минут внимательно рассматривала свою стройную фигуру, длинные ноги, точеный стан. Потом подумала вдруг о Брайане, вспомнила его высокий рост, загорелое сильное тело и представила себя с ним в постели.

От этих мыслей по ее телу пробежала жаркая волна, и Фло отскочила от зеркала.

Эти мысли, однако, продолжали неотступно преследовать ее. Флора медлила, рассеянно поправляя макияж, который и без того был безупречным. На ее губах блестела ярко-красная помада, ногти были ухоженными, но без лака.

На мизинце матово блестело уменьшенное в окружности кольцо ее отца — золотая печатка со сложным узором.

Она бросила последний взгляд на свое платье, немного не доходившее до колен. Ее слегка загорелые ноги были обуты в красивые туфли из черной лайки на небольшой платформе с тонким ремешком, который охватывал щиколотку, — последний писк моды. Фло вздохнула, понимая, что должна наконец спускаться вниз. Сделав шаг к двери, она решительно взялась за ручку.

Было уже за полночь, когда мисс Лэтем отвесила гостям положенные шесть поклонов. Она снова поклонилась, когда японские бизнесмены, дружно улыбаясь, подошли к ожидавшему их длинному лимузину, чтобы ехать в отель. Флора стояла рядом с Брайаном под внушительным портиком у входа в особняк до тех пор, пока машина с гостями не исчезла за поворотом.

Найтли повернулся к ней и сказал:

— Очень удачный вечер, дорогая. Вы были его королевой.

— Ну конечно! Сердце и душа приема, — произнесла она устало и безразлично. — Думаю, что вряд ли смогу работать переводчиком — это тяжелый и нервный труд. Но почему вы сказали — удачный вечер? Ведь вы не обсуждали с ними никаких деловых вопросов. Не заключили никаких контрактов?

— Это будет позже. Спасибо вам за участие.