17 оргазмов весны. Маша Онегина - Михаил Камалеев Страница 20

– А это ты у нас, кажется, из Энжска? – не здороваясь, спросил он.

– Ну да…

– Вот и отлично. У нас там был один поставщик, с которым мы сейчас уже не работаем, но там осталось столько вопросов по документам. В общем, нужно туда съездить и все порешать. Никто из бухгалтерии не хочет этим заниматься, поэтому я решил поручить это тебе.

– Но…

– Да-да, я знаю, это совсем не твои обязанности, но это моя личная просьба, не рекомендую отказываться. Зайди в бухгалтерию к Лене, она тебе все объяснит и купит билеты. Удачи!

Он ускакал так же стремительно, как и появился. Забавно, что если завтра мы случайно столкнемся с ним в запутанных коридорах нашего офиса, он снова, склонив голову, прищурится и спросит: «А вы у нас, простите, кто? Я, видите ли, забыл…» Сегодня же, по всей видимости, я был вполне идентифицируемым объектом под кодовым названием «парень из Энжска».

Мне ничего не оставалось делать, кроме как топать в бухгалтерию, задыхаться от резкой вони духов бухгалтерши и вникать в проблему. Мы тут же купили мне билеты на поезд туда и обратно. Получалось, что я приеду в родной город за четыре дня до Машиных поминок.

Что ж, это было вполне приемлемым для меня решением проблемы. Я мог совершенно спокойно уехать, не дожидаясь «дня икс», но при этом обвинить меня хоть в чем-нибудь было бы довольно затруднительно.

Я вернулся на свое место, сел в кресло, уставившись в пол, глубоко вздохнул и…

@@@

…и немедленно выпил.

@@@

Родной город встречал дождем и несговорчивыми таксистами.

Я торговался просто из интереса – в любом случае от вокзала до дома моих родителей каждые пятнадцать минут ходит вполне удобная маршрутка, да и багажа у меня не было. Так, легкая сумка. Трусы, коньяк, носки, футболка. Типичный набор одинокого туриста.

Ненавижу ездить в такси. Все эти ватные разговоры про несправедливость жизни и незримых властителей судеб в Кремле. Как будто это я лично засунул тебя в дребезжащую коробку с приклеенным на скотч зеркалом заднего вида. Драйвер, очнись! Оглянись назад – где-то в своей судьбе ты повернул не в ту сторону, хули ты мне-то жалишься, упырь?

– Останови на углу.

– Да чай подвезем до подъезда!

Блять! Я же сказал – тормози на углу, сука!

Лужи, лужи, лужи, трещины в асфальте, сломанный кодовый замок на двери подъезда. Цветочки на подоконниках. Треснутое зеркало в лифте.

Здравствуй, мама!

Ой, сынок, что случилось?

Вот, мамуль, тебе подарок. Знаю, у тебя спина болит – ортопедическая подушка.

Мама, не трогай, ну подумаешь – щетина.

Не ври мне, сын. Что случилось?

Надо отцу позвонить.

Ой, у нас и позавтракать нечем. Картошечки сварить?

И, наконец, главный вопрос: «Ты решил все-таки на поминки приехать?»

Моя детская комната. Все переставлено, но то тут, то там – напоминания. Пыльный пустой аквариум, который я не забрал с собой, потому что Маша не любит рыбок. Постер с Кобейном на невидной от входа стороне шкафа. Даже погремушка-попугай, которую я так любил грызть в детстве. Смешная школьная фотография в новой рамке. Мой первый компьютер. Он уже давно не работает, но никто так и не решится его выбросить. То самое синее одеяло, в которое я так любил «нырять», представляя, что это море.

Чорд.

Я сейчас либо расплачусь.

Либо срочно нужно выпить.

Какое-то несколько напряженное и почти молчаливое чаепитие в компании с мамой, когда каждый избегает важного разговора, быстро настроило меня на рабочий лад. Нужный мне офис находился на другом конце города, поэтому я вполне насладился часовым путешествием на общественном транспорте с пересадкой. Почему-то очень люблю старые дребезжащие трамваи с холодными даже летом пластиковыми сиденьями, на которых сначала жутко неудобно сидеть, а потом невозможно заставить себя встать, даже когда ты уже приехал. Наблюдая из окон трамвая за неспешной жизнью города, в котором я вырос, я снова ощутил свою полную непричастность ко всему происходящему. Уже ставшее таким привычным, но до сих пор удивляющее состояние, когда все не всерьез, все не по-настоящему. Дивный сон коматозника. Трамваи в нашем городе [в отличие от известной песни] ходят кругами, поэтому я позволил себе растянуть удовольствие – проехал десятка полтора лишних остановок, но все равно приехал туда, куда мне и было нужно.

К моему приезду тщательно подготовились, поэтому возня с бумагами заняла всего пару часов, осталось лишь дождаться приезда генерального директора, который должен был что-то там подписать, и получалось, что завтрашний день становился для меня совершенно свободным. С одной стороны, это очень хорошо – я уже почти решился все-таки съездить на кладбище, чтобы просто успокоить родителей. В конечном итоге, постоять минут десять с печальным лицом у памятника – не такая уж и сложная задача. Пусть даже он не имеет никакого отношения к моей погибшей жене. С другой стороны, знакомые улицы и всплывающие в памяти маршруты снова навевали какую-то невыносимую тоску. Хотелось бежать, бежать, бежать без оглядки, спрятаться, укрыться и никогда больше не возвращаться сюда.

Через полчаса блуждания по центру, я остановился возле входа в ресторан, где когда-то так любил обедать. Офис редакции, где я раньше работал, находился за углом, минуты три пешком. В голове даже проскользнуло еле уловимое желание зайти поздороваться с бывшими коллегами, но я тут же выбросил из головы эту нелепую мысль. Я позвонил менеджеру той компании, где был с утра, сказал, что за документами приеду завтра, и открыл дверь в ресторан.

– Двести пятьдесят водки и апельсиновый фреш, – даже не здороваясь, произнес я, едва только ко мне подбежала официантка.

@@@

Конечно, это была совершенно идиотская идея – начинать пить в час дня, особенно когда ресторан стал наполняться обитателями окрестных офисов, стаями прибывающими на бизнес-ланч. О, эти баловни судьбы, везунчики! Мало того, что работают в центре [здесь это особенно важно], так еще могут себе позволить не таскать на работу гречку в пластиковых контейнерах и не стоять в очереди к единственной в офисе микроволновке! Едва ли не самый важный корпоративный ритуал – поход на бизнес-ланч, ежедневный маленький «выход в свет». Томные, едва заметные, кивки головами знакомым, выложенные на всеобщее обозрение айфоны, обсуждение важнейших деловых вопросов таинственным полушепотом, повторяющиеся из раза в раз муки выбора, что взять на десерт – чизкейк или тирамису…

Мое полуденное пьянство кричаще выделялось на фоне благопристойного собрания элиты местного планктона. Почему же вам всем есть дело до того, кто и чем занят за соседними столиками? Неужели всего год назад я тоже был частью этой самопровозглашенной касты? Ужас.

Еще двести пятьдесят!