Покоренная горцем - Пола Куин Страница 20

Она окинула взглядом его фигуру, долговязую и худощавую; казалось, он чувствовал себя на своем твердом стуле более уверенно, чем большинство других обитателей Дартмута. Мягкий свет пламени в огромном камине высвечивал резкие черты его лица, порождая золотистые всполохи в глазах. О, силы небесные! Он действительно был очень красив, но совсем по-другому, чем Джордж. Выражение лица шотландца не было ни любезным, ни безмятежным, и Джиллиан нисколько не сомневалась: этот человек был до крайности самоуверен. И казалось, ореол опасности окутывал его подобно черному плащу, покрывавшему его плечи. Возможно, угроза ощущалась в быстроте, с которой его острые глаза улавливали малейшие движения других мужчин; или же в намеке на что-то жестокое в легком изгибе его губ, растянутых в улыбке. И даже в нарочито медленных движениях его пальцев по ободку кружки таилась какая-то угроза.

Конечно, он был опасен. Джиллиан содрогнулась и отвела взгляд. Впрочем, все мужчины в этом зале были опасны. И почему она решила, что общество горца может быть полезным для Эдмунда? Боже милостивый, неужели ей так отчаянно хотелось услышать смех своего сына, что она безрассудно позволила ему привязаться к подобному человеку? Джордж был прав, предостерегая ее в отношении горца. Все так и вышло. Он ничем не мог помочь ей и Эдмунду, даже если бы захотел. Но у него явно не было такого желания. Однако он не должен был разбивать сердце ее ребенка. Даже самые худшие из солдат Джеффри не делали этого.

Джиллиан повернулась, чтобы в последний раз бросить на шотландца гневный взгляд. И обнаружила, что он наблюдал за ней. Его лицо, выражавшее вежливый интерес к происходящему вокруг, не изменилось. Кэмпбелл смерил ее взглядом — довольно дерзким, — и она сбилась с ритма. Но он смотрел на нее вовсе не с вожделением; казалось, просто размышлял, пытаясь решить, стоила ли она его внимания.

Джиллиан вскинула подбородок чуть выше, чтобы дать ему понять, что не нуждается в его внимании.

Он слегка улыбнулся, и его глаза пробежались по ней, сверкая в мерцающем свете подобно драгоценным камням, лишая ее способности мыслить… и даже дышать.

Взгляд ее метнулся к Джорджу. К счастью, внимание ее верного стража было сосредоточено на Джеффри, к которому он склонился, чтобы поговорить. Значит, никто не заметил, как они с горцем обменялись взглядами. Что ж, ей очень повезло. Потому что его взгляд был почти осязаем — словно он прикоснулся к ней на таком расстоянии.

Нет, она больше никогда не позволит мужчине прикоснуться к себе. Да, никогда!

Против ее воли взгляд Джиллиан вновь устремился к горцу. Однако он уже не смотрел на нее — вернулся к разговорам с сотрапезниками. Джиллиан облегченно вздохнула — все это время она сдерживала дыхание — и вернулась мыслями к музыке. Джеффри прервал эти мысли, внезапно выхватив лютню у нее из рук.

— Довольно, Джиллиан, — сказал он, возвышаясь над ней. — Пойдем. Сегодня я сам провожу тебя в твою комнату. Хочу поговорить с тобой.

Она посмотрела на Джорджа и без возражений поднялась со стула, когда капитан кивнул в знак согласия. Джиллиан предпочла бы разбиться о скалы, чем провести несколько минут, прогуливаясь с кузеном наедине. Хотя он не посмел бы тронуть ее. Он слишком боялся мести ее отца и клинка собственного капитана, чтобы решиться на такую дерзость. Пока боялся… Но ей невыносима была мысль, что вновь придется выслушивать его угрозы в адрес Эдмунда.

— В чем дело теперь, Джеффри? — спросила она с долгим протяжным вздохом, когда он выводил ее из зала (Джордж постоянно сердился на нее за неумение скрывать свою неприязнь).

— Хорошие новости, дорогая, — весело заявил кузен, предпочитая не замечать ее пренебрежительного отношения к его выдающейся персоне. — Лорд Шрусбери и виконт Ламли поставили свои подписи на приглашении принца. Еще одна подпись — и петицию можно будет отослать Вильгельму.

Нельзя было допустить, чтобы он увидел надежду в ее глазах. Ей следовало притворяться, что она страшится, прибытия принца. Но Джиллиан не смогла удержаться и взглянула на кузена с искренним изумлением — неужели Джеффри считал Вильгельма таким жестоким и бесчувственным?

— Почему вы решили, что это хорошая новость для меня?

— Почему? — Он посмотрел на нее с торжеством. — Да ведь это означает, что наша брачная ночь состоится уже через несколько месяцев. Наверняка ты довольна таким развитием событий, Джиллиан.

Он с ума сошел! Ей следовало пожалеть его. Но она не могла.

— Я не выйду за вас, кто бы это ни приказал. Я скорее умру.

— Я могу устроить гибель, если захочешь… но не твою.

Джиллиан закрыла глаза, чтобы сдержать гнев и страх, вспыхнувшие в ее в душе. Кузен часто угрожал изгнать Эдмунда из Дартмута, но никогда прежде не угрожал лишить его жизни. Подавив ярость, рвавшуюся наружу, она открыла глаза и в упор посмотрела на графа.

— Коснетесь его — и я вырежу ваше мерзкое сердце, бьющееся в вашей презренной груди.

— И ты сможешь это сделать, Джиллиан? — с усмешкой спросил кузен. — Сомневаюсь, что ты на это способна.

Ей следовало развеять его заблуждение, причем как можно скорее, пока он не привел свои угрозы в исполнение.

— Да, смогу! И сделаю! В один прекрасный момент вы можете не проснуться. Помните об этом.

Он рассмеялся и, повернувшись, чтобы уйти, взмахнул рукавами, обильно украшенными кружевом.

— Что ж, теперь я знаю, что нужно будет запирать тебя на ночь, после того как я закончу с тобой.

Сжав кулаки, Джиллиан провожала взглядом кузена, возвращавшегося в Большой зал. Ей хотелось бежать, но ноги не слушались ее. Как она сможет избежать брака с ним, если принц передумает, оценив все, что Джеффри для него сделал? Как она сможет защитить от него своего ребенка?

Наконец она повернулась и, утирая слезы, бросилась в свои комнаты.