Не уснешь всю ночь - Анна Клири Страница 20

Она была захвачена им. Желание вспыхнуло с новой силой.

Словно по взаимному согласию, ни она, ни Гай не затрагивали болезненных тем. Каким-то образом после десерта ему удалось выслушать ее мечты о магазине. И по пути домой она, должно быть, забыла, с кем говорит, потому что рассказала ему все о своей матери.

Гай кивал с серьезным видом и задавал вопросы о Лизе, о том времени, когда та была здорова. И Эмбер стало легче, когда она говорила о матери как о женщине, которая любила и добивалась целей. Казалось, Гай знает, каково это – терять людей…

После вечера, сопровождаемого отличным вином и смехом, прогуливаясь по улицам, залитым лунным светом, оба выбрали единственное безопасное продолжение – беседу.

– Вернуться домой и ухаживать за матерью – мужественный поступок с твоей стороны, – сказал он. – Но как же твоя карьера балерины? Когда ты к ней вернешься?

Она опустила взгляд:

– Ну… Ничего уже не вернешь. Мое место в труппе заняли. – Лицо ее приняло горестное выражение. – К счастью, у меня есть магазин. Сейчас я бизнес-леди. По крайней мере, не имея никакого опыта, я все-таки смогла справиться с ассортиментом.

Эмбер рассмеялась, и он вместе с ней, хотя она почувствовала – он о чем-то напряженно думает.

– О чем ты думаешь? – спросила она, желая покончить с разговорами о магазине раз и навсегда. – Где твои родители?

На его лице не отразилось никаких эмоций.

– Повсюду. В последний раз, когда я слышал о них, они были в Антарктике.

Она посмотрела на него с удивлением:

– Вы не поддерживаете связь?

– Не слишком часто. – Он пожал плечами. – Они оба ученые и очень смутно помнят, что у них где-то сын.

Она фыркнула:

– Но как же?

– Видишь ли, их цель – спасение планеты. – Гай ухмыльнулся. – Но вряд ли их можно винить. Вокруг много более интересных существ, чем я.

Но Эмбер не была в этом так уверена. Гай полностью занимал ее внимание. Она посмотрела на него с недоверием:

– И как долго это продолжается?

– Всю мою жизнь. Пока они колесили по свету, мой дедушка с радостью заботился обо мне.

– О нет! – воскликнула она. – Разве ты не сердишься на них?

Он покачал головой:

– Не очень. Это было вполне разумно – не отрывать меня от школы. А дедушка был отличным парнем! – Он улыбнулся при воспоминании о нем. – С ним всегда было над чем посмеяться.

– О-о-о… – она подняла брови, – так твой дедушка…

Он кивнул:

– Да. Пару лет назад. Частично поэтому я и остановился в квартире Джин. А не только для того, чтобы раздражать Эмбер О’Нейл и не давать ей уснуть. – Лунный свет вспыхнул серебром в его глазах. – Мой дедушка оставил мне свой дом, и я его ремонтирую. Я много чего сам сделал, но сейчас как раз такой сложный этап, когда лучше обратиться к профессионалам.

Может быть, она тоже была на сложном этапе…

Вечерний воздух невероятным теплом окутывал ее кожу и действовал расслабляюще. Другие пары соблазнились тенистыми нишами в каменных стенах сада, где обнимались и целовались.

Но только не она и Гай! Хотя она ощущала его желание. Ловила каждый долгий горячий взгляд его потемневших глаз. И каждый нерв, наполненный желанием, говорил ей – он готов к тому же. Ах, если бы Гай хоть раз коснулся ее…

Она осторожно шла, стараясь не коснуться рукой его рукава.

– Мне жаль твоего дедушку. Ты скучаешь по нему?

– Очень. Я часто думаю о нем. О том, что он говорил. – Гай улыбнулся ей. – А как насчет тебя? – Он нахмурился. – Никак не могу осознать, какую жертву ты принесла, поступив вот так со своей карьерой…

Ей захотелось закрыть уши. Ему не следовало проявлять такое сочувствие по отношению к ней! Она и так достаточно слаба, чтобы начать жалеть саму себя по поводу резкого поворота в судьбе и отсутствия мужества.

– Послушай, – решительно произнесла Эмбер. – Мой поступок не такой уж выдающийся. Да, я не собиралась бросать балет. Просто так вышло… И уходила я не сразу. Несколько недель там, несколько недель здесь. Я надеялась, что мама поправится. В конце концов я поняла: из-за меня в труппе проблемы. Вот тогда и ушла.

– Но они возьмут тебя обратно? Ты уверена?

Она, колеблясь, посмотрела на него. Все ее сомнения и тревоги вернулись. Готова ли она к этому теперь? Восемнадцать месяцев – слишком большой срок, чтобы вернуться к ежедневным репетициям и вновь обрести нужную форму.

– У меня есть магазин. Я в порядке. Гай продолжал изучать ее лицо:

– Где твой отец?

– Нигде. – Лицо ее исказилось. – Он оставил нас, когда я была ребенком. Улетел в Лос-Анджелес на конференцию, и никто о нем больше не слышал.

– В самом деле? И он ни разу не связывался с твоей матерью?

– Наверное, связывался, потому что они в конце концов развелись. Я до конца не знаю, что все-таки произошло между ними. Только помню дни, когда мама была подавлена и расстроена.

– Жизнь трудна, не так ли? – Он шел некоторое время молча, нахмурив брови, затем сказал: – Должно быть, она была в отчаянии.

– О да! Через какое-то время, правда, она уже говорила: все к лучшему. Дело в том… Мой отец не собирался взрослеть.

Молчание длилось вечность. Она не могла не думать о том, как это удивительно – говорить с Гаем таким образом.

Сегодняшним вечером он казался ей таким понятным. Великолепным!

Они вышли на улицу, ведущую к пассажу, когда он спросил:

– А если бы он вернулся, твоя мама дала бы ему еще один шанс? Как думаешь?

Она быстро посмотрела на него:

– Сомневаюсь. Я видела, как ей больно. Какой разбитой и униженной она была. Когда твои иллюзии рушатся…

– Да. – В одном этом слове прозвучало проникновенное понимание.

Он не произнес ни слова, пока они не оказались в лифте.

– А что насчет тебя, Эмбер? – Хотя голос его звучал обыденно, потемневшие глаза, казалось, сверлили ей душу. – Дала бы ты ему еще один шанс?

Ее сердце оборвалось. Подтекст был ясен. Он говорил о ней и о себе. Даст ли она ему еще один шанс? Шанс, чтобы переспать с ней?..

Тело ее просило ответить. Соблазн коснуться Гая был непреодолимым. Но гордость и самооценка заставили ее сдержаться.

– Меня нужно убедить, Гай. Мускул дернулся на его щеке:

– Что ты ожидаешь для начала?

– Разумное объяснение будет отличным началом. Нахмурившись, он провел рукой по волосам. Когда они подошли к ее двери, она остановилась, надеясь, что он вот-вот скажет что-нибудь. И возродит ее иллюзии.