Сплетение судеб - Диана Блейн Страница 20

Габи вспыхнула.

— Я вожу его за нос? Я все время вместе с ним все эти дни, с утра до вечера. Веселю его, как могу!

— Но не в постели.

Габи метнула на Марка гневный взгляд.

— Тебя не касается, чем я занимаюсь в постели.

— Но ты вроде бы сказала, что не спишь с каждым встречным-поперечным.

— Именно так.

— Как бы там ни было, ты не можешь не видеть, что оказываешь на него дурное влияние. С каждым днем он все больше мрачнеет. Я беспокоюсь за него.

— Ты с самого детства и до сих пор стараешься защитить его от жизни. Не так ли, Марк? Так что не он один во всем виноват. А что касается меня, то чего бы ты хотел? Чтобы я перестала с ним встречаться?

Марк посмотрел на нее.

— Не уверен, что это что-то решит. — Он вздохнул и покачал головой. — В недобрый день ты вошла в его жизнь.

— Кажется, Джо так не думает, — сухо бросила Габи.

Она отвернулась от Марка и, пока они не въехали в гараж, неотрывно смотрела на океан.

Марк взял Джо на руки, как будто тот ничего не весил, и отнес его в спальню. Пока он раздевал брата и укладывал его в постель, Габи прошла в гостиную. Она стояла у окна, из которого открывался чудесный вид на океан, когда Марк присоединился к ней.

— Завтра он будет в порядке, — сказал Марк. — Хорошо выспаться — вот что ему нужно. Но рано он не встанет. Никто из наших не встанет — они сегодня гульнут на славу. — Он закурил. — Я заметил, что ты совсем не пьешь. Почему?

— Потому что моя мать пила за нас двоих, — коротко ответила Габи.

Марк смотрел на белую пену прибоя в полосе света, падающего из окна.

— Я не любил твою мать, — жестко сказал он. — Мы сшиблись бы лбами, доведись нам встречаться почаще.

Лицо у Габи напряглось.

— По-моему, ты и видел-то ее всего один раз. Разве нет? Когда она откупилась от тебя.

Глаза у Марка вспыхнули, он повернул к ней голову.

— Ты уже не первый раз бросаешь мне в лицо это обвинение! Ладно, я взял деньги. А кто-нибудь сказал тебе, что я вернул их?

У Габи дрогнули ноги.

— Нет, — сказала она после долгой паузы.

— Да, вернул. И с процентами. — Марк отвернулся. Загорелый, мужественный. До Габи донесся запах его тела. Она закрыла глаза, не в силах противиться охватившему ее волнению.

— Ты мог бы мне сказать, — неуверенно проговорила она.

— Зачем же тебя беспокоить? У нас с тобой все кончено, можно поставить крест. Ты не заметила, что у меня есть женщина?

— Ее трудно не заметить… Она к тебе точно приклеилась, — сказала Габи сладким голосом.

— Хотела бы оказаться на ее месте? — насмешливо спросил он. — Ночью, в постели, в моих объятиях?

— Черт бы тебя побрал, Марк!

Ему понравилась ее реакция. Он негромко рассмеялся, глаза его заблестели победным блеском.

— Ревнуешь? Даже теперь ревнуешь?

— Не воображай, пожалуйста! — раздраженно сказала Габи. — Слишком ты о себе высокого мнения. Я здесь с Джо, а не с тобой.

— Ты бы не поехала сюда с Джо, если бы тебе не захотелось быть поближе ко мне, — парировал он, — Ты не забыла, как было у нас с тобой в нашу последнюю встречу? Ты с ума сходила, умоляла меня…

— Самонадеянный осел! — взорвалась Габи. — Я была совсем еще девчонкой! Не жди, что зайдешь так далеко еще раз.

— Не подзадоривай меня, Габи. Вдруг мне захочется доказать, что ты говоришь неправду?

— Я не умру от восторга! — огрызнулась Габи. — И не лучше ли тебе вернуться сейчас к Лане? Мало ли что она подумает, если ты будешь торчать здесь со мной!

— Я не Ланина собственность. Ни одной женщине не удастся меня подчинить.

— Думаю, ты прав. Любовь — вот единственный способ отдать себя в чью-то власть. Но ты не способен любить.

— Говори что хочешь. Но если я позову тебя сегодня ночью в свои объятия, держу пари, ты бегом прибежишь.

Она и прибежала бы, но он не должен был об этом знать.

— Да неужели?

— Ну что ж, посмотрим, — задумчиво глядя на нее, сказал Марк. — Доброй ночи, детка. Спи спокойно.

Странно он себя ведет! Габи смотрела ему вслед и думала о Лане. От этого у нее разболелась голова. Она приняла две таблетки аспирина, легла и, как ни странно, тотчас же заснула.

Проснулась она на рассвете. Шумел прибой. Она улыбнулась, не открывая глаз. Казалось, что прибой звучит все громче и громче, сейчас волны докатятся до ее спальни. Габи вытянулась на постели. Кружевная ночная рубашка была такая тонкая, что тело не чувствовало ее. Габи не любила кондиционер и потому накануне вечером выключила его, а дверь в патио оставила открытой, чтобы морской бриз охладил ее разгоряченную кожу. И сейчас она чувствовала себя на вершине блаженства, ветерок словно нашептывал ей какие-то ласковые слова.

Приятно было нежиться на шелковистых чистейших простынях. Габи повернулась на бок, и вдруг ей послышалось какое-то движение.

Она открыла глаза — на пороге патио стоял Марк. В белых плавках. На груди и на бронзовых плечах сверкали капельки воды. Он смотрел на нее и как будто не верил собственным глазам.

Габи порывисто села, натянула на себя простыню.

— Что ты здесь делаешь? — испуганным шепотом выговорила она.

— Не очень-то умно оставлять на ночь открытой дверь патио. Не так уж здесь безопасно, — сказал он. — На берег, случается, пробираются бродяги, могут проникнуть и в дом.

— Я не подумала, — сказала Габи. — Теперь буду держать дверь на запоре. Было жарко, к тому же я очень люблю слушать прибой.

— Включай кондиционер, — посоветовал Марк.

— Не люблю кондиционированный воздух. — Габи беспокойно двинулась, со страхом почувствовав, как напряглось ее тело под взглядом Марка. Он неотрывно смотрел на ее руки, придерживающие простыни на груди. — Я открою окно.

Но Марк не уходил. Он жадно смотрел на нее. Габи слишком хорошо помнила это выражение на его лице.

— Лана не будет тебя искать? — как можно резче спросила Габи.

— Лана, как и все мои гости, крепко спит. Что с тобой, Габи? Боишься меня? — со смехом спросил он, входя в спальню. Обнаженный, в одних только плавках, сильный, с густой черной порослью на груди — сама чувственность! — Тебе не надо было вчера бросать мне вызов. Ты только подзадорила меня, и я не устоял.

— А должен был бы устоять, — глядя, как он приближается к ней, неуверенно возразила она, и сердце у нее бешено заколотилось. — Ты ведь мог прежде. Ты всегда так делал.

— О-о! Но тогда ты была маленькой девочкой, — ответил Марк. Он встал у ее кровати, уперев руки в узкие бедра, чуть расставив ноги. Лицо — темное от загара, точно на нем бронзовая маска, маска надменного властелина. — Теперь ты не девочка.