Когда любовь рядом - Джулия Росс Страница 20

– Вы не думаете, что она чего-то боялась? – поинтересовался Гай.

– Боялась, сэр? Откуда мне знать? Я всего лишь экономка, и миссис Грант никогда со мной не откровенничала.

– А вы, случайно, не знаете, где она теперь?

– Понятия не имею. Дама съехала, не предупредив никого заранее и ничего никому не сказав, так что мистеру Лэнгаму пришлось срочно подыскивать нового жильца. А теперь извините меня, мне нужно работать: новый жилец должен въехать со дня на день.

– Благодарю вас. – Гай кивнул. – Вы помогли нам больше, чем думаете.

Поняв, что здесь им все равно больше ничего не удастся узнать, Сара повернулась и пошла к экипажу.

Следуя за ней, Гай Деворан раздумывал о том, что Рейчел Мэнсард поймала его также ловко, как паук ловит муху в свою паутину. Теперь же он сам обматывал Сару Каллауэй такой же паутиной из клейких нитей.

Внезапно Сара повернулась к нему; глаза ее подозрительно блестели.

– Вы ведь уже узнали все, что можно здесь узнать, да? – спросила она. – И вы разговаривали вчера со всеми, кто мог что-нибудь знать, кроме этой экономки. Вот почему вы не хотели привозить меня сюда.

– Да. И здесь мы уже ничего не узнаем, что помогло бы найти вашу кузину.

Гай усадил ее в экипаж, и Сара, расправив юбку, продолжила:

– Итак, я потерпела поражение. Всем, чем вы хотели поделиться, вы поделились, все, что хотите скрыть, я никогда из вас не вытяну. Теперь я не сомневаюсь, что сама не смогу узнать ничего нового.

– Рейчел встретилась с Дедалом не здесь.

– Именно здесь, я в этом ни минуты не сомневаюсь.

Гай вздохнул.

– Не хотите ли проехаться по Хэмпстеду? – наконец спросил он. – Оттуда открывается великолепный вид на Лондон, и к тому же солнце скоро начнет садиться.

– Спасибо, с удовольствием.

Он стегнул лошадей, и некоторое время они ехали молча, пока перед ними не открылась холмистая Хэмпстед-Хит. В низких местах уже сгустились тени, а розоватые облака скучились на западе.

– Есть ли что-нибудь еще, что вы могли бы сказать мне? – Не ожидая положительного ответа, Сара поежилась.

– Немногое. Очевидно, что Рейчел жила в этом коттедже, затаившись как мышка; она никогда не показывалась на людях и никогда не принимала визитеров. Когда к ней попытался зайти викарий, она сказала ему, что хочет, чтобы ее оставили в покое, потому что она пишет роман.

– Роман?

– Да. Я пришел к заключению, что Рейчел имела в виду свои письма к вам.

К его великому изумлению, Сара рассмеялась, и лицо ее ярко вспыхнуло.

– Роман может быть выдумкой, сэр, но выдумка иногда бывает убедительней правды.

– Что ж, – Гай пожал плечами, – вот мы и вернулись на то же место.

– Точнее, все возвращается на свое место, – упрямо произнесла Сара. – Рейчел влюбилась в Дедала после Рождества и стала бояться его ближе к Пасхе. Когда она в мае вернулась из Девона, то была вынуждена прятаться от него на Гоустолл-лейн. Ничто никогда не заставит меня усомниться в этом.

– Значит, вы не допускаете, что Дедал мог быть очередным плодом воображения вашей кузины?

Сара вздернула подбородок:

– Если бы вы прочли ее письма, вы тоже не поверили бы. Вот почему я не жалею, что втянула вас в это дело. Если наше расследование не удастся, надеюсь, вы не примете это слишком близко к сердцу?

– А почему вы думаете, что это может произойти, сударыня?

– Потому что вы улыбаетесь мне так, словно уже разочарованы, поскольку знаете, что мы никогда не раскроем правду.

Гай отвел глаза.

– Полагаю, пока не произошло ничего столь уж ужасного, миссис Каллауэй, хотя у нас действительно может ничего не получиться, и это очень неприятно.

Сара жадно вдыхала чистый вечерний воздух и думала о том, что трудно оставаться рассерженной, когда их окружает такая красота. Сейчас было бы нелюбезно испытывать к мистеру Деворану что-то, кроме благодарности, даже если он не желает согласиться с ее суждением о Дедале.

Бросив взгляд на Гая, она отметила его густые брови и красивые благородные черты лица. Однако сейчас его глаза не выражали ничего, кроме разочарования, природу которого Сара не могла понять. И как могла она винить его? В последние два года Рейчел занималась тем, что писала ей разные выдумки о своей жизни. В результате получилась длинная и увлекательная история, ничем не хуже какого-нибудь романа, к которой Гай Деворан не имел ровно никакого отношения.

Стадо рыжих коров стояло у пруда, деревья группировались небольшими рощицами; заметив это, Деворан направил упряжку к высокому холму и остановился там.

– Прекрасный вид. – Он посмотрел на высоко бегущие облака, уже окрашенные бликами заката. – Пойдемте, миссис Каллауэй. Если немного пройти вверх, перед нами откроется еще более замечательная перспектива.

Сара оперлась о его руку и позволила отвести себя на самую высокую точку Хэмпстеда, откуда был виден весь Лондон. Лучи заходящего солнца блестели на огромном куполе Святого Петра и украшали серебряную нитку Темзы.

– Дела человеческих рук необычайно красивы, – сказал Гай. – Но лучше наблюдать их издали, что довольно грустно. Отсюда видно, как крыши теснятся вокруг шпиля каждой церкви, точно молодые лебеди вокруг лебедя постарше. Зато, подъехав ближе, вы столкнетесь со всей нищетой и грязью большого города.

– И одновременно увидите великолепные здания, статуи, сады, – возразила Сара.

– Согласен, но ничто не вдохновляет до такой степени, как заходящее солнце.

Некоторое время они стояли молча, но наконец небо стало медленно утрачивать яркие цвета, и золотые с алым нити растворились в темноте.

– Венера. – Гай указал на одну из звезд. – Скоро совсем стемнеет, нам нужно возвращаться.

Сара молча повернулась и направилась к экипажу; в ее глазах стояли слезы.

Сердце Гая сжалось. Впрочем, вряд ли он мог сделать для нее больше того, что уже сделал.

Когда они вернулись в Блэкдаун-Хаус, долгие летние сумерки еще смягчали наступающую темноту. Леди Кроуз ожидала своих гостей, чтобы они разделили с ней скромный ужин, но Сара сослалась на головную боль и сразу же ушла к себе.

Гай смотрел, как развеваются ее юбки, когда она шла вверх по лестнице. Сара Каллауэй без всякого намерения со своей стороны поселила волнение в его сердце, как шквал, прорвавшийся сквозь облака и грозящий дождем.

Съев легкий ужин в обществе старшей сестры герцога, Гай покорно поиграл в карты и всячески старался развлекать старую даму, пока она не пожелала уйти к себе. Восьмерка терпеливо наблюдал за их игрой, а потом ухватился за пальцы гостя и так добрался до апартаментов леди Кроуз, куда отправился Гай. Большей частью своего словаря, а также подозрительным отношением к чужакам птица была обязана эксцентричной вдовствующей сестре герцога. К великому раздражению Гая, Восьмерка без конца повторял полюбившуюся новую фразу: «В безопасности с кем, сэр? В безопасности с кем?»