Обмани, но люби - Ребекка Уинтерз Страница 20

Белла кивнула:

– Ты снова читаешь мои мысли. Мне сейчас страшно хочется поплавать.

– Еще тебе понадобится полотенце, они лежат в стенном шкафу у тебя в спальне.

– Спасибо.

Дорога не отняла много времени. Войдя в дом, Леон, прежде чем передать обожаемую дочурку няне, осыпал ее поцелуями. Поднявшись к себе, он переоделся в черные купальные трусы. После чего позвонил Берто и предупредил, что на работу сегодня не придет, если только не случится крайней необходимости. По пути к двери он захватил полотенце.

Он не удивился, увидев, что Белла уже ждет его в патио. Она была босиком. Ей не терпелось поговорить, он прочитал это в ее глазах.

– Я рада, что ты это предложил. Мне тоже хочется напоследок подвигаться. Пойдем.

Напоследок? Поведение Данта за столом в самом деле резало, словно ножом.

Они спустились на пляж. Белла сняла халатик и, бросив его поверх полотенца, побежала к морю. Леон лишь мельком успел увидеть бело-голубое бикини. Она выглядела в нем потрясающе.

– Вода теплая, как в ванне! – восхищенно воскликнула Белла, окунаясь в море.

Он подплыл к ней ближе:

– Ты приехала в Римини в самое жаркое время года.

– Неудивительно, что в городе столько отдыхающих. Но это божественно!

В течение следующего часа ей удалось загнать боль вглубь. Белла ныряла и качалась на волнах, а Леон тем временем медленно плавал вокруг нее. Только когда они вышли на берег и растянулись на полотенцах, он решил, что теперь можно обсудить наболевшее. Он повернулся на живот, чтобы видеть Беллу. Она сделала то же. Она и представить не могла, до чего ему по душе была ее природная скромность. Леон искал и не находил в ней ничего такого, что могло вызвать неприятие и помочь побороть влечение.

– Какие мысли приходят в твою умную головку?

– Лесть тебе ничего не даст, тем более что ты и так легко читаешь мои мысли, – пробормотала Белла.

Он повернулся на бок:

– Но не сейчас.

Белла тяжело вздохнула:

– За восемь лет жизни с приемными родителями и Клиффом я многое поняла. Оправданно или нет, но Клифф чувствовал себя преданным собственными родителями. Они должны были найти для него хорошего специалиста, психолога. Когда я увидела выражение на лице Данта, он до того напомнил мне Клиффа, что у меня начались спазмы в желудке.

– Да, новость его явно расстроила.

– Не только эта новость, Леон. – Белла села и обхватила руками колени. – Я увидела маленького мальчика, который когда-то потерял мать и сильно горевал о ней. Твой отец сказал, что он уже взрослый женатый человек и справится с собой, но боюсь, что его мир снова рухнул.

Леон медленно кивнул:

– Если я правильно понял, его привело в смятение именно решение papa тебя удочерить. Можешь назвать это ревностью. В детстве мы с ним оба страдали от нее из-за новой жены отца.

– И теперь все повторяется! Он увидел, насколько твой отец предан моей матери. Когда Саллисто объявил, что намерен удочерить меня, Дант побледнел.

– Я заметил, – проговорил Леон.

– Я вижу только один выход.

– Ты не можешь сейчас уехать!

– Я должна! Разве ты не понимаешь? Пока я остаюсь в Римини, я буду жутким напоминанием о его прошлом. У нас с мамой еще будет время решить, как лучше все устроить. У меня есть карьера, перспективы. Через несколько дней я с головой уйду в работу. Она сможет навещать меня в Нью-Йорке. К тому же, если я уеду, мамина тайна не откроется, и вам не будут угрожать сплетни.

Леон стиснул зубы, затем произнес:

– В твоем рассуждении два слабых места. Первое – Дант все равно уже узнал о твоем существовании. Второе – теперь, когда вы с Люсианой нашли друг друга, она не сможет жить вдалеке от тебя. Я думаю, и для тебя визита раз в месяц будет недостаточно. Так что об отъезде можешь забыть.

У Беллы задрожал подбородок. Его охватило сумасшедшее желание схватить ее в объятия и начать целовать все ее прекрасное тело, но она, видимо, почувствовала опасность, осторожно отодвинулась от него и поднялась.

– Остаться в Италии надолго я не могу. Как ты не понимаешь: Дант будет мучиться! Это нечестно по отношению к нему. Он же не просил ни о чем подобном. Как и вы все, вот только он может не суметь с этим примириться.

Леон встал:

– Он примирится. Это только вопрос времени.

– Не знаю. Я вспоминаю его лицо, и становится так больно. Я должна уехать. В палаццо я сейчас жить не могу, ведь это всегда был дом Данта. Мне ничего другого не остается, как улететь в Нью-Йорк.

– Нет. Пока ты в Римини, ты останешься у меня, подальше от Данта и все-таки рядом с Люсианой.

Белла покачала головой:

Я не могу остаться у тебя… ты знаешь почему. Если я и задержусь еще на какое-то время, то только в гостинице.

Леон не успел ничего сказать, как она попятилась, схватила с песка полотенце и побежала к лестнице, ведущей наверх, к вилле.

Леон еще некоторое время стоял на берегу, ожидая, когда уляжется душевное смятение.