Опасные желания - Джулия Темплтон Страница 20

Что он будет делать, если Арли влюбится в молодого американца?

Доминик вошел в особняк и поднялся по лестнице на второй этаж, ругая себе за то, что вообще привез ее сюда.

— Приготовьте, пожалуйста, ванну, — обратился он к проходящей горничной, которая рада была ему услужить. — Дверь моей комнаты вторая справа.

— Сию секунду, милорд, — сказала горничная, ее щеки порозовели, а голодный взгляд блуждал по его телу.

Может, раньше Доминик и заинтересовался бы таким откровенным приглашением, но сейчас все его мысли были заняты Арли. Он вошел в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Сбросив рубашку, Рочфорд посмотрел в окно и увидел, что толпа поредела, но некоторые все еще отмечали победу Арли. Высунувшись из окна, он постарался найти ее среди множества гостей. Так и неувидев девушку, Доминик стянул сапоги и начал расстегивать бриджи, но тут раздался стук в дверь.

Полагая, что горничная пришла приготовить ванну, он распахнул дверь и увидел на пороге Арли.

— Рочфорд, я… — Ее глаза расширились, когда она увидела, что он наполовину раздет. — Я не вовремя?

Он застегнул бриджи и жестом пригласил ее войти:

— Вовсе нет. Прошу вас, входите.

Арли вошла в комнату, и граф запер за ней дверь. Девушка повернулась к нему и уставилась на его тело, однако взглянуть на чресла так и не решилась. Доминику стало интересно, видела ли она мужское тело и как часто. Он так хотел показать ей больше.

Словно вдруг осознав, куда смотрит, Арли быстро подняла глаза.

— Поздравляю с победой, — сказал он, схватил рубашку со спинки стула и быстро ее надел.

— Спасибо, милорд. Мне очень понравилось это состязание, хотя, полагаю, многие остались недовольны тем, что я не дала герцогине победить.

Рочфорд пожал плечами:

— То, что думают другие, неважно.

Арли нахмурилась:

— Но это не так. Как бы ни хотелось нам думать, что мнение других людей ничего не значит, это не так. Значит, и очень многое.

Что-то в ее интонации заставило Доминика замолчать. Она выглядела такой отчаянной и одновременно уязвимой… и желанной, когда стояла там с растрепавшимися волосами, раскрасневшаяся, а ее зеленые глаза горели триумфом и сознанием победы.

Будучи не в силах устоять, Доминик провел пальцами по ее подбородку и слегка приподнял его:

— Нельзя волноваться о том, что думает свет, Арли, Имеет значение только то, что у нас в сердце. Позвольте эмоциям направлять ваши действия.

Ее взгляд тут же смягчился, на лице застыло блаженное выражение, и она посмотрела на него… как? Сердце Доминика на мгновение замерло. Он прекрасно знал, что означает этот взгляд. Он видел его тысячи раз. Неужели она хотела его так же, как он хотел ее? Не зная, как все это понимать, он убрал руку.

Девушка опустила глаза, явно смутившись. Когда через мгновение она подняла их, огонь, горевший в ее взгляде, исчез, и Доминику оставалось только гадать, на самом ли деле он его видел или ему только показалось.

— Вы правы, только я сама могу найти свое счастье.

Она посмотрела на него, и ее полные губы чуть приоткрылись. В Доминике вспыхнула страсть.

— Вам нужно готовиться к сегодняшнему вечеру.

Он подошел к двери и открыл ее. Арли вышла из комнаты, не произнеся ни слова. Рочфорду хотелось остановить ее, привлечь к себе, прижаться к ней. Хотелось целовать ее розовые губы, пока они не распухнут, и научить ее всему, что он знал о сексе.

Доминик захлопнул за Арли дверь и выдохнул. Господи, ну и что ему теперь делать?

Может быть, ему только почудилось желание в ее глазах? Может быть, интимная атмосфера или возбуждение от победы в гонке произвели на нее такое впечатление? Доминик провел рукой по волосам. В конце недели он заберет Арли отсюда, и они вернутся в Рочфорд-Мэнор, где она снова приступит к своим урокам.

Он будет заниматься своей работой, а она — учебой.

Вранье!

Он отчаянно хочет Арли, и единственный способ выбросить ее из головы — это выдать ее замуж, причем как можно быстрее. Мысли Доминика вернулись к молодому американцу. До этого момента Доминик старался отвадить юношу и не допустить, чтобы он продолжал ухаживать за Арли, Но пока что Дэниел был для нее самой подходящей парой. И если Дэниел на ней женится, они будут жить далеко в Америке, и Доминик не будет видеть Арли и сможет ее забыть. Потом в голову ему пришла еще одна мрачная мысль: а сможет ли он жить, ни разу ее больше не увидев? Определенно, нет.

Доминик все еще был погружен в свои раздумья, когда через несколько часов стоял в бальном зале и смотрел, как Лэнгли и Арли вальсируют среди других участников маскарада. В то время как гости старались по возможности максимально прикрыть лица масками, Арли этого делать не стала, что безмерно обрадовало Доминика. Она была так красива, что дух захватывало. В белом гладком платье, подчеркивающем каждый изгиб ее тела, Арли была просто великолепна. Рочфорд с удовольствием любовался бы этим платьем, будь оно на ком угодно, только не на женщине, чью добродетель он должен охранять. Ее светлые волосы, уложенные в высокую прическу, длинные кудрявые локоны спускались на плечи, доходя до середины спины.

«Греческая богиня, ослепительно прекрасная», — подумал Рочфорд, а потом нахмурился, заметив, что она опять отказалась от корсета — и, если он не ошибся, от нижнего белья тоже. Доминик быстро перевел взгляд на лицо Арли, но было уже поздно. Его тело уже отреагировало на это предположение, кровь прилила к паху, отчего его и без того уже затвердевшая плоть мучительно напряглась.

Через секунду танец окончился, и Лэнгли, словно почувствовав, что Доминик в замешательстве, подвел к нему Арли:

— Рочфорд, леди сказала, что ты будешь ее следующим партнером.

Арли улыбнулась Доминику, и он был не в силах отказать ей, хотя ему не очень-то и хотелось танцевать, тем более в том возбужденном состоянии, в котором он сейчас пребывал. Он бы предпочел выйти в прохладный сад и прогуляться, но вместо этого взял ее за руку и вывел на середину зала. Рука графа легла на бедро Арли. Слой ткани был слишком тонким на ощупь, что подтверждало, что он прав и под платьем у нее ничего нет. Когда Арли подняла на него глаза, Доминик вновь осознал, что никогда не видел более красивой и желанной женщины.

— Милорд, а кто вы сегодня? — спросила она, приподняв брови и игриво улыбаясь.

Доминик улыбнулся ей в ответ, ощущая в сердце такую легкость, какой не ощущал никогда:

— Раньше я готовил костюмы для маскарадов, как все остальные. Но сейчас я нахожу это чересчур утомительным. Я предпочитаю быть самим собой.

Она рассмеялась:

— Иногда вы говорите так, словно вы уже стары.

Эти слова больно кольнули Доминика, улыбка на секунду исчезла с его лица. Он не считал себя старым, но Арли было всего семнадцать, и, вероятно, он казался ей совсем древним.