Благородство и страсть - Барбара Пирс Страница 20

Все же она обладала неоспоримым преимуществом: ее отец был графом. Если Рекстеру было все равно, с кем спать, то титул требовал большей разборчивости при выборе жены. Герцог слишком любил пожить в свое удовольствие, чтобы упустить неплохой годовой доход, который принес бы ему этот брак. Он был не первым, кто по молодости из-за денег совершил такой грех.

Эйдин Милрой первая родила Рекстеру сына. Но через три месяца Рей отняла у нее победу.

Теперь, спустя все эти годы, незаконнорожденный добился невозможного, и его приняли в обществе. Чтобы защитить себя и свою семью, Рей была готова на все. Даже раздавить еще одного из Милроев.

– Лотбери – ребенок, – усмехнулась герцогиня. – А остальные просто стадо овец. Имя Рекстеров имело некоторое влияние.

– И сейчас имеет, – проговорил муж сквозь зубы.

– Тогда не составит труда показать этому выскочке, где его место. – Она украдкой взглянула на Дрейка. Напряженный, молодой человек сидел на стуле со сжатыми кулаками. – Ах, да. Вот еще что. Поговаривают, что вчера днем мистера Милроя принимала у себя миссис Молли Бедгрейн. Думаю, ее племянница, мисс Бедгрейн, тоже там была.

Когда Дрейк вскочил из-за стола, герцогиня решила, что милая семейная беседа удалась. Отбросив стул в сторону, Дрейк ушел, не сказав ни слова.

Кенан вошел в «Веселую обезьянку», небольшую таверну на улице Святого Мартина, недалеко от Файвз-Корт. Перед этим он ходил с Лотбери на тренировочный матч между третьесортными боксерами. Увлеченный маркиз уже мечтал нанять Джона Джексона по прозвищу Джентльмен. К его глубокому разочарованию, Джексон так и не появился. День окончательно был испорчен тем, что у Лотбери украли золотой портсигар. Сочувствуя ему, но не в настроении выслушивать, как он будет плакаться ему из-за своей безделушки, Кенан решил найти себе более приятное общество. В углу за столиком он заметил Голландца.

– Ба, кого я вижу, наш расфуфыренный боксер! Надеюсь, Милрой, это незаразно, – рассмеялся Голландец. Он осушил кружку пива и стукнул ею по столу, чтобы официантка принесла еще.

– Я понял, что быть богатым недостаточно. Выглядеть богато, пахнуть богато… – Милрой нагнулся поближе к Голландцу и сморщился. – Боже, старик, будешь пахнуть по-человечески, не будет отбоя от женщин. Когда ты мылся в последний раз?

Тот ухмыльнулся:

– Женщины меня и таким любят. Правда, Мэри? – И шлепнул официантку по заду.

– Мэг, старый пьяница. – Поставив им два пива, она быстро ушла.

Мужчины засмеялись.

Кенан взял свою кружку и чокнулся с другом.

– Да, зачем менять то, что хорошо срабатывает? Стоит только тебе войти, женщины сразу задирают юбки.

– Кстати, о женщинах. – Голландец нагнулся к Кенану и потрогал материал его костюма. – Хочешь покорить какую-нибудь красотку?

Боксер откинулся на спинку стула и сделал глоток пива.

– Нет. Я встречался с Лотбери в Файвз-Корт. У него стащили портсигар. – Кенан пожал плечами. – Он чуть не разрыдался, когда представил, как какой-нибудь воришка наслаждается его табаком.

– Вот уж неприятность, – кивнул Голландец. Потягивая пиво, он задумчиво смотрел в кружку. – Оно того стоит, Кенан? Одежда, новое жилье, лоск, высокомерные павлины вместо друзей?..

– Я чемпион, Голландец. И всего лишь наслаждаюсь своими наградами, – сказал Милрой, самодовольно усмехнувшись. – Мозги, которые мне еще не до конца выбили, сослужили мне службу. Деньги заработаны честным трудом. Какую-то часть я вложил в акции, на остальные играл в карты. И то и другое принесло неплохие доходы.

Скрестив на старом деревянном столе свои сильные руки, его друг поднял черные брови и серьезно посмотрел на Кенана.

– Вот ты и богат, Безрассудный Милрой. Поднимаю эту кружку за чемпиона. Но скажи мне, это действительно изменило их отношение к тебе? – Он кивнул в сторону двух молодых джентльменов, которые и не подозревали, что о них говорили на другом конце таверны. – Для таких, как они, ты останешься изгоем. Даже хуже – ублюдком, незаконнорожденным.

– Но не чьим-то ублюдком, – поспешил напомнить Кенан.

– Рекстер отказывается признавать тебя, старик. Наслаждайся тем, что тебе приносит твое золото. Ты это заслужил. Но не обманывай самого себя и не думай, что можешь стать одним из них. Сильные мира сего будут только рады показать тебе, где твое место.

Разочарование и дух противоречия разрывали Кенана. Именно потому, что Голландец прав, ему было труднее смириться с этим.

– Слушай. Все…

Кенан не договорил, прислушиваясь к шуму голосов. Столы и стулья отодвигали в стороны, и ему стало не до споров. Он узнал человека, который к нему приближался.

Невин. Что разгневало его сводного брата? Кенан подумал, что знает причину или, вернее, женщину, которая стала причиной этой встречи. Ожидая, пока сводный братец приблизится, он положил ногу на свободный стул.

Невин был не один. Человек, что был с ним, не такой высокий, но крепкий, шел рядом. На его мрачном лице, покрасневшем от напряжения или в пылу спора, выступил пот. Он явно пытался в чем-то убедить Невина, но тот почти не обращал внимания. Обойдя своего приятеля, Невин подошел к Кенану с Голландцем.

– Разве младшие братья так поступают, Голландец? – якобы разговаривая со своим другом, спросил Кенан. – Они обычно берут пример со старших и пытаются им подражать. – Боксер расслабил напряженные мышцы и сделал вид, словно между прочим попивает пиво.

– Ты мне не брат.

Каждое четко выговоренное Невином слово показывало, что он владеет собой.

Темноволосый незнакомец сделал шаг вперед, чтобы снова попытаться решить все миром.

– Ты ничего не докажешь, ввязавшись в драку, – убеждал он. Легкий акцент, с которым он говорил, выдавал его испанские корни. – В мастерстве на ринге Милроя никому не превзойти. Давай уйдем. Как только ты успокоишься, сам поймешь, что я прав.

– Прислушайся к своему другу, Невин, – посоветовал Кенан. – Может, ты и годишься для тренировок, как говорит Джексон, но плясать вокруг ринга в перчатках для защиты своей слащавой физиономии не одно и то же, что встретиться лицом к лицу с чемпионом сезона по боксу. – Он отвернулся он Невина. – Ступай домой, братишка. Или останешься без своего благородного носа. – Кенан допил пиво и поднял кружку, чтобы принесли еще.

– Какая самонадеянность, ублюдок! – прорычал Невин, бросившись на Кенана, прежде чем успел договорить.

Боксер намеренно поддался, чтобы противник протолкнул его к стене. Оперевшись о нее руками и не оборачиваясь, он правой ногой ударил Невина под дых. Упав на стоявший сзади стол, тот с шипением выпустил воздух. В таверне повисло напряженное молчание.

Кенан встал над ошеломленным и разъяренным братом.

– Я смотрю, тебе давно под зад не давали! – Он протянул ему одну руку, а другую сжал в кулак на случай, если Невину еще раз придется напомнить, кто из них старший.