Разведены и непредсказуемы - Валентина Седлова Страница 20

– Уж пристрою как-нибудь! — веско заметила Маша, сжав кулачки.

– Ты-то пристроишь, да кто ж тебе даст? — ухмыльнулась Катя. — Стоит только мужику узнать, что ты на спонсорском обеспечении, он тут же от тебя сбежит! Кому охота пятым в постели оказаться! Или надеешься, что Воронцов увидит твою мелкую, напустит слюней от умиления и бросится ее удочерять? Мне вот дико интересно, что он скажет, когда узнает, что ты у нас еще и мать-одиночка.

– Не посмеешь! — стукнула Маша по столу, отчего компьютерная мышь подпрыгнула и едва не улетела со своего коврика на пол.

– А ты не ори! Не на базаре!

– Только попробуй наушничать! Крупно пожалеешь, обещаю!

– Ой, какие мы грозные! И что же мне за это будет?!

– Тихо! — внезапно рявкнула Зинаида, и редакция испуганно замерла. — Вы что, бабы, с ума все посходили? Вы еще передеритесь из-за этого хлюпика, вот потеха-то будет! Вам что, уже наплевать на наш клуб? Я вас просто не узнаю! Мне стыдно за вас, ведете себя как суки в течку! Или вы забыли, кто мы такие и чего хотим?

– Мы-то как раз знаем! — дерзко глядя прямо в глаза Зинаиде, возразила Катя. — И вообще: на войне как на войне — каждый сам за себя! Если тебе нужен этот сраный клуб разведенок — да Бога ради! Ищи себе новых дурочек и командуй ими. А нас в свои игры больше не впутывай! Я лично с превеликим удовольствием стану мадам Воронцовой, и наплевать мне с высокой колокольни на то, что ты думаешь по этому поводу!

– Значит, я вам больше не указ, — тяжело произнесла Зинаида, оглядывая своих бывших подчиненных. Кое-кто смотрел на нее столь же дерзко, что и ослушница Катя, а кто-то прятал глаза в пол. И то, и другое Зинаида посчитала дурным предзнаменованием. — Своим умом жить хотите? Под мужика прогибаетесь? Да бросит он вас, ноги о вас вытрет и бросит, как и прочие мерзавцы до него. Вам это надо? Ведь снова ко мне прибежите и будете скулить, как вас жестоко жизнь обломала!

– Осмелюсь напомнить, — с кривой ухмылкой прервала Зинаиду Катя, — что никто к тебе за утешением не бегал, это ты гонишь! И вообще, сдается мне, что у тебя с этим клубом окончательно крыша поехала. Никто ж из нас не мешает тебе с малолетками трахаться, вот и ты, сделай одолжение, в наши дела не вмешивайся! Гнобила пацанов — вот и гнобь дальше! А к нам не суйся, достала уже по самое-не-могу, корова старая!

– Ты как со мной разговариваешь? — Лицо Зинаиды потемнело от гнева. — Ты на кого пасть раззявила, дурища?

– Разговариваю так, как ты того заслуживаешь! — парировала Катя. — Или думаешь, мы все тут должны тебе в рот заглядывать и пресмыкаться? А с чего бы это, позволь узнать? Раньше ты у нас начальницей была, а теперь все, кончилось твое время. Мне лично всякие там корректоры — не указ! У вас своя свадьба — у нас своя! Так что помолчи, старушка, и уйди в сторону, пока не задавили! Тебе здесь ловить уже нечего!

Зинаида на это ничего не ответила, сорвалась с места и, вытянув руки, бросилась к Кате с очевидным намерением вцепиться той в лицо. Кто-то завизжал, несколько девушек бросились врассыпную, а Катя, ловко увернувшись от разъяренной Зинаиды, подставила той ногу и чуть-чуть скорректировала ее полет, толкнув в спину. Бывшая шефиня со всего маху врезалась в стену, взвыв от боли.

– Что здесь происходит? — осведомился Никита, выйдя на шум из кабинета. — Зинаида, что с вами случилось?

– Ничего! — хмуро отозвалась та, держась за голову. — Все в порядке.

– Ну а раз так, то позвольте попросить вас больше так не орать. У нас здесь редакция, а не соревнования по армрестлингу. Больше я такого бесчинства здесь не потерплю. Все уяснили? Не слышу ответа!

Раздалось нестройное «да». Ника из принципа промолчала. В конце концов, не она же затеяла эту свару, значит, не ей и отвечать за это безобразие!

– Раиса, будьте любезны, соберите у всех распечатки с найденными историями и ко мне на стол — с указанием имени автора подборки. Повторюсь еще раз: лентяйкам и излишне принципиальным особам я не завидую, поэтому рекомендую наступить на хвост своей гордости и все-таки сделать то, о чем я просил.

Отдав сие ценное указание, Аникушин вновь скрылся в кабинете. Ника же принялась выжидать, что дальше произойдет в редакции. Неужели Зинаида смирится с поражением и выходка Кати останется безнаказанной?! Быть того не может! Чтобы их «железная мадам» — и сдалась практически без боя?!

Однако продолжения схватки не последовало. То ли вняв предостережению начальства, а может, просто сообразив, насколько некрасиво выглядит женская драка, да еще и с соперницей, которая моложе и ловчее тебя, Зинаида, ни слова не сказав, проследовала в свой закуток, дав тем самым понять, что кино закончилось. Выждав несколько секунд, разбрелись и остальные участницы и свидетельницы конфликта. А еще через полминуты загудел сетевой принтер, выбрасывая из себя первые распечатки…

* * *

Вот и лето наступило. Хмурая Ника вылезла из машины, со всей силы хлопнув дверью ни в чем не повинного Гошки. Идти на работу не было ни малейшего желания. Одна мысль о том, что ей снова придется просидеть целый день в этом пластиковом загоне размерами полтора на полтора метра, вгоняла Нику в тоску. И опять одно и то же: вычитка и сортировка материала, что получше — в свежий номер, что похуже — в запасники «на всякий случай». Хоть волком вой, хоть вешайся!

Впрочем, причина дурного настроения Ники, собственно, к работе имела крайне косвенное отношение. Вот уже две недели прошло с того момента, как у нее на пороге нарисовался главный редактор собственной персоной — и больше ничего с тех пор не происходит! Совершенно ничего!

Нет, жизнь в редакции бьет ключом, только и успевай пошевеливаться и выполнять задания. Даже первоначальный макет журнала уже худо-бедно готов, осталось только пять-шесть топовых статей в него загнать вместе с фотосессиями — и можно выходить на финишную прямую. А вот что до Аникушина…

Ника злилась и ругала себя на чем только свет стоит. Ведь опять на те же самые грабли наступила, дурында! А то ей Мишки было мало: попользовался ею и выкинул впоследствии за ненадобностью. Вот и сейчас ровно то же самое произошло: человек приехал к ней, подлизался, выслушал все ее идеи — даже не поленился записать, гад! — и принялся успешно претворять их в жизнь. А на нее, автора, — ноль внимания, фунт презрения!

Нет, она не ждала от Никиты, что он будет выделять ее при всех, — еще чего не хватало! Заработать клеймо любимицы шефа в их коллективе было равнозначным получению черной пиратской метки. Аникушина в редакции никто терпеть не мог, называя за глаза живодером. Его новый, динамичный стиль руководства крайне отличался от того, которого придерживалась Зинаида; времени на пасьянсы уже ни у кого не оставалось. Но хотя бы наедине он мог дать ей знать, что благодарен за помощь?..

Так нет же! Он ведь ее даже к себе в кабинет ни разу не вызвал! Все предпочитает с ней через Раечку общаться, трус! Небось боится, что она его лавры себе припишет, а ему надо перед Воронцовыми выслужиться, показать, какой он находчивый и расторопный. Тьфу, беспринципный и мерзкий тип, вот он кто! И пусть подавится своей машиной, ей от него ничего не надо!..