Наживка для фотографа - Нина Стожкова Страница 20

— До свиданья, Кшиштоф, я подумаю обо всем всерьез. Только, пожалуйста, не сегодня, а то от всех событий голова идет кругом, — призналась она, внезапно повеселев.

И Тошка, чтобы утешить хозяйку, лизнул ее потеплевшие пальцы.

Ленка рванула с места, словно участник «Формулы-1». Сердце бешено колотилось, пальцы прыгали на руле. Проехав пару километров по основной дороге, девушка свернула в сторону от шоссе. Через несколько сот метров остановила машину и открыла дверь. Проселочная дорога была пустынной и тихой. По обеим сторонам ее стоял роскошный лес во всем ликовании и торжестве раннего лета. Пахучее разнотравье вплыло в машину и выветрило мерзкий запах ненависти и страха, казалось пропитавший «ласточку». Все, что только что случилось, внезапно показалось Ленке досадным эпизодом — не более того. Птицы пели звонко и слаженно, любуясь своими голосами, как перезревшие оперные примадонны. Пернатые дивы дождались наконец слушателя и увеличили многоголосие. Руки у Ленки перестали дрожать, а сердце замедлило свой сумасшедший ритм. Она вышла на обочину и сорвала ромашку. По упругому стеблю важно полз толстый золотисто-коричневый жук. Божья тварь пошевелила усами и вопросительно посмотрела на Ленку.

— Ты знаешь, жук, кто бы это ни был, он проиграет, — вдруг сказала девушка. — Фиг им, а не страх и покорность, — добавила она и посадила жука на ладонь. Тот развернул крылья, зажужжал и медленно взмыл над Ленкой. — Правильно, жук, нас не догонишь, — подтвердила девушка. — Тоже мне напугал, бандюга прикольный. Сам, небось, не от крутизны, а от страха так противно повизгивал. Кстати, даже плохонького газового пистолетика у этого доморощенного мафиози не было, кулаками даме угрожал. Фи, дурной тон, жучила! А вообще-то сама виновата. Можно сказать, преподнесла ему машинку на блюдечке с голубой каемочкой: замок у старушки легко гвоздем открыть. Сдуру не поставила на сигнализацию, понадеялась, что эту древность угонять — себе дороже. Так нет же, нашелся идиот, залез, поиграл в мафиози, почувствовал себя типа крутым, самоудовлетворился, подонок!

Тут она что-то сообразила и внезапно расхохоталась.

— Вот кретин! — сказала Ленка вслух. Ее трясло от нервного смеха, и она не могла остановиться. Хорошо, что на несколько километров вокруг и лес и дорога были пустынными.

Ленка хохотала от души, во все горло, как когда-то на студенческих КВН. Можно даже сказать, она ржала. Даже птицы вдруг притихли, догадавшись, что концерт срывается.

«Ну и идиот этот бандит, хоть и в капюшоне! Стибрил паршивую флешку, а на ней вчерашняя съемка! И не допер, что нынешнюю я записала в основную память, чтобы флешку не занимать. Там всего-то была пара десятков кадров. Не первый год, как говорится, замужем».

И Ленка, сразу став прежней лихой репортершей, впрыгнула в машину, хлопнула дверцей, словно это была не ее «ласточка», а московская маршрутка, и, газанув, рванула в город.

Давно у Антона Смирнова не было таких черных дней. На работе все валилось из рук, редакционные задания, как нарочно, срывались одно за другим, начальство раздражалось все больше, грозило увольнением, а коллеги с каждым днем все злее подшучивали над новоявленным неудачником. Даже Алла Матвеевна перестала предлагать в обед салат из сорняков и в довершение всех несчастий разгромила на редакционной летучке его репортаж за прошлую неделю. А ее любезный спутник жизни Иван Варфоломеевич, змей травоядный, из солидарности перестал узнавать Антона по телефону. Так стая одичавших животных вдруг принимается травить ослабевшего собрата. Антон, прежде дружелюбный, открытый и откровенный со всеми, внезапно осознал: хищникам нельзя подставлять незащищенные места. Эти милые двуногие зверюшки едят травку и овощи только для вида, а на самом деле готовы скушать каждого, кто попадется на зуб. В каменных джунглях — свои законы. В тех фирмах, где хорошо, как в их газете, платят, конкуренция всегда очень жесткая и каждый новичок рано или поздно попытается занять твое место. Тем более что в их издание каждый день приходят, вернее, даже прорываются с боем новые и новые амбициозные молодые дарования. Уж они-то готовы сделать карьеру любой ценой. Подставы, предательство коллег, измены возлюбленным — обычная плата за блестящую карьеру. Когда-то Антон читал биографии миллионеров. Да по сравнению с этими респектабельными господами любой обитатель Бутырки — сущий ангел! Впрочем, и сам Антон недавно был таким же: честолюбивым и не очень разборчивым в средствах. Теперь же все изменилось, «слабым звеном» оказался он сам.

В личной жизни у него тоже все шло хуже некуда: любимая девушка с недавних пор считала его предателем, а верная боевая подруга Ленка откровенно жалела. Может быть, даже презирала. Вот ведь, стервочка, отказалась от свидания, хотя еще недавно отозвалась бы на такое предложение с превеликой радостью. Между прочим, Ленка вообще в последнее время вела себя крайне странно: то срывалась куда-то посреди дня, не сказав ни слова, то звонила кому-то по мобиле, то отправляла какие-то письма по электронке, поспешно закрывая файлы, как только он, Антон, приближался к ее компьютеру. А в последние дни он вообще ее не видел, хотя отпуск она вроде бы не брала. А если бы и взяла, ему первому стало бы известно об этом. В конце концов, их рабочий тандем пока никто не отменял. Да что там говорить, еще недавно они были как брат и сестра…

Антону внезапно стало скучно. Он вспомнил, как задорно пикировались они с Кузнечиком в буфете, как давали отпор конкурентам из отдела сенсаций, какую замечательную команду составляли. Как говорят репортеры, они часто «работали в пуле», то есть плечом к плечу, не различая, где чей успех и чье поражение. Это заставляло его быть в форме: никогда нельзя было угадать заранее, что выкинет Ленка. Эта шустрая Кузнецова, увешанная тяжеленной аппаратурой, бывала и авантюрной, и неутомимой, и талантливой… Ну и куда ты подевалась, смешная девчонка, черт побери? Кузнечик, ау!

— Приветик! — заорала Ленка с порога, влетая в комнату, как всегда, стремительно, словно рвалась к финишу спринтерской дистанции. Она с трудом затормозила у стола, плюхнула сумку к ноге вертящегося кресла. Девушка раскраснелась и тяжело дышала.

— Боже, нас посетили инопланетяне! — съязвил Антон. — Я уже забыл, Кузнечик, как ты выглядишь в реале!

— Ничего, сейчас вспомнишь. Готовься, писатель, будешь изготовлять забойный текст к сенсационному фоторепортажу «Падение темной лошадки». Или нет, лучше назовем его так: «Ставка больше, чем жизнь».

— Это еще о чем? — насторожился Антон.

— Про черных букмекеров в ветеринарке.

— Ни фига себе! Ты хоть понимаешь, чем дело пахнет?

— Догадываюсь, Смирнов. Таким навозом, что впору противогаз надевать. Это тебе не салат из одуванчиков Аллы Матвеевны.

— Кузнечик, не впутывай меня в это дело.

— Смирнов, раньше ты не был трусом!

— Да ты хоть понимаешь, что для обвинений нужны очень веские доказательства?

— Они есть. И ты знаешь где: в моем цифровике.

— И когда ты успела их нарыть? Вот ты, оказывается, где пропадала… Играла на скачках! Такого даже я от тебя не ожидал.