По велению сердца - Киран Крамер Страница 20

Рассмеявшись, Финн наклонился вперед:

— Ну-ка, подойди. Я не кусаюсь.

Джо сделал несколько неуверенных шагов и встал перед гостем, вытянув руки по швам.

— Рад познакомиться с вами, сэр. — Он сделал глубокий вздох. — Добро пожаловать в Англию.

Грудь Дункана распирало от отцовской гордости и любви. Мальчик целый день разучивал с Эйслин свою небольшую речь и произнес ее очень хорошо.

Финн засмеялся.

— Ты красивый маленький разбойник, не правда ли? Возможно, завтра я покажу тебе мою новую холостяцкую квартиру. Я привез из Америки зуб акулы — во-от такой большой. — Он развел указательные пальцы на несколько дюймов. — Но чтобы его увидеть, ты должен называть меня Финном.

Джо сделал большие глаза, отступил на шаг и спрятался за спиной у Дункана. Согнув крючком указательный палец, сунул его в рот.

Действительно, Финн умел и очаровать, и озадачить.

— Финн мой брат, — мягко напомнил Дункан. — Ты можешь звать его Финн. Мы одна семья.

Семья! Дункан решил, что отныне это будет имя, а не слово «дядя», которое все равно не соответствовало действительности. Когда Джо станет старше и сможет оценить важность событий, которые свели их вместе, Дункан расскажет ему правду. Что Финн — его отец, но оказался не готов к тому, чтобы заботиться о новорожденном сыне, потому что был слишком юным и совсем без денег. Он скажет так ради Финна и Джо.

Сейчас Финн останется просто Финном.

Дункан надеялся, что жизнь покатится по своей колее, как было всегда, с возможно меньшими потрясениями.

По дороге на бал к Ливингстонам Финн сидел в карете напротив брата, вытянув вперед ноги.

— Право же, тебе совсем не обязательно сегодня ехать. Люди в клубе говорили: когда ты в Лондоне, то редко выходишь в свет, разве что бываешь в «Уайтсе». Они не упрекают тебя в скупости…

Но Финн намекал именно на это. Оседлал любимого конька.

Дункан подавил вспышку раздражения.

— Почему бы мне не появиться в свете с братом? Я не видел тебя целую вечность.

Финн пожал плечами:

— Я знаю, что ты делаешь это потому, что хочешь приглядывать за мной. Очевидно, что жену ты не ищешь. Да и кто захочет иметь с тобой дело? Все думают — ты скандальный или ужасно эксцентричный тип, раз открыто держишь при себе незаконнорожденного ребенка.

Какая ирония. Он сказал это так, будто уже забыл, что из-за него Джо и появился на свет. Впрочем, это даже хорошо.

— Не называй Джо незаконнорожденным, — спокойно напомнил брату Дункан. Чем меньше Финн будет обижать Джо, тем лучше, поэтому следует учить, а не бранить его.

— Извини, — весело сказал Финн. Судя по тону, виноватым он себя не почувствовал.

— Пусть некоторые считают меня притчей во языцех, однако я не изгой. Порукой мне служат и титул, и богатство. Кому-нибудь да понравлюсь. Я говорю совершенно искренне — мне как раз пришло время искать жену.

Финн посмотрел на него во все глаза.

— Правда?

— Разумеется, это мой долг. — Что такое долг, Дункану было ясно с тех пор, как он достаточно повзрослел, чтобы говорить. А теперь он не мог рисковать: что, если титул и семейное достояние перейдут в руки Финна? Дункану нужен наследник.

— Бедняга, — сказал Финн. — Но жизнь на этом не закончится. Тебя воспитывали как джентльмена. Ты видел, как отец обходился со своими любовницами, и научишься быть таким же осторожным. Все будет шито-крыто.

— Я не собираюсь нарушать брачный обет. — В голосе Дункана прозвучала горечь. — Отец не был осторожен. И смотри, какую боль он причинял матери.

Вот почему он тянул с женитьбой. Взрослея, он видел немало лжи и горя — с него достаточно.

— А я рад, что не обязан заковывать себя в кандалы. — Финн весело поиграл бровью. — Если я женюсь, то на богатой девице, которая выйдет за меня, потому что я хорош собой и умею красиво ухаживать. В конце концов, я младший брат. Ни титула. Ни перспектив.

— Насколько помнится, — сухо перебил Дункан, — у тебя были отличные перспективы. Тебе отдали огромное поместье всего в пяти милях от Ричмонда.

— Так кажется со стороны. Там скука смертная.

Ну да, нечем заняться. Разве что вести дела огромного, приносящего доход поместья, с помощью опытного управляющего и создать для себя блестящее будущее в молодой, бурно развивающейся стране. Но Дункан не стал этого говорить.

— Ты мог бы выбрать стезю священника или военного.

— Я? — фыркнул Финн. — Пойти в церковники? Или стать офицером во главе полка? Сегодня я видел Чарли Рамкина. Он говорит, что сочинение проповедей нагоняет на него невыносимую тоску. А Уорду Хоуву оторвало руку, когда он во время учений гулял перед строем пушек, а одна возьми и выстрели. Сегодня днем мне пришлось держать его карты, когда он захотел выпить бренди. — Финн скорчил гримасу. — Ни то ни другое мне вовсе не улыбается.

Его выгоняли из Оксфорда не сосчитать сколько раз. Потом пришлось отказаться от мысли дать ему образование.

— Финн, я хочу, чтобы ты стал мужчиной. А мужчина не ищет оправданий. Ни в чем.

Финн склонил голову.

— Ты уже наделал ошибок с женщинами, — напомнил ему Дункан. — Джо — счастливый результат такой связи. Но подумай, какую цену заплатили другие люди — не ты, — чтобы он сегодня жил счастливо и ни в чем не нуждался. Пора начинать брать на себя ответственность. В том числе за женщин, с которыми ты спишь.

— Знаю. — На миг лицо Финна омрачилось. Нахлынули воспоминания об одной из этих женщин… Несомненно, это была мать Джо, которой их связь стоила жизни.

— Начни заново, — сказал Дункан. — С этого дня старайся вести себя достойно. Таким образом ты сможешь избежать сожалений. Я же вижу, что ты сожалеешь. Не так ли?

Финн поднял голову.

— Да, конечно. — Он смущенно улыбнулся.

Дункан не сводил с него пристального взгляда.

— Если ты раскаиваешься и намерен измениться, я тебе помогу. Но если нет — Боже тебя сохрани, потому что я не дурак и больше не стану терпеть твое недостойное поведение, если ты хочешь остаться в Англии.

— Хорошо, — сказал Финн, не пряча взгляда, и в душе Дункана затеплилась надежда.

Обстановка в карете немного разрядилась, и целый квартал они проехали в сочувственном молчании, но затем Финн, кажется, что-то вспомнил. Он подобрался, его лицо оживилось.

— Сегодня я видел старую подругу, леди Маршу Шервуд. Мне она всегда очень нравилась. Поразительно хороша собой.

Дункан сумел изобразить вежливое безразличие:

— Правда?

— Она была в «У Гантера» сегодня утром с двумя сестрами.