Уроки куртизанки - Дженна Питерсен Страница 20

Виктория слегка изменила позу, чтобы Джастину было удобнее. Она знала, что превращается в бесстыдную шлюху, но удовольствие, которое он мог ей подарить, затмевало все остальное. Похоже, что он сам жаждет дать ей его.

Джастин ласкал ее ртом, не пропуская ни одной складочки, ни одного дюйма пылающей плоти. Наконец он нашел языком нервный узелок, который пульсировал сладкой болью в ожидании его прикосновения. Джастин хитро взглянул на нее, и глаза его потемнели еще больше. И его губы коснулись ее в самой мучительной ласке.

Виктория откинулась назад. Ее бедра дрожали. Он будто пытал ее наслаждением. Каждый раз, когда она почти достигала вершины блаженства, он отстранялся, и все начиналось сначала. Страсть превратилась в безумие, тело перестало ей подчиняться, дыхание стало частым и прерывистым, а с губ вместо слов слетали долгие, громкие стоны.

И, в конце концов, когда Виктории показалось, что она уже не в силах дольше вынести эту пытку, Джастин прижался к ней сильным, долгим поцелуем. Удовольствие накрыло ее волной. У нее перехватило дыхание, она забилась, как в агонии, а он все не отпускал ее, продолжая ласку, сводя ее с ума. Никогда в жизни она не заходила так далеко и не бывала так слаба.

Последние всплески наслаждения таяли в ее теле. Она рухнула в его объятия. Ее тело стало тяжелым, кости – мягкими. Ощущение наполненности согревало ее. Она едва заметила, как Джастин бережно опустил ее на кровать. Из-под полуопущенных ресниц она смотрела на него. Он отступил, окинул ее взглядом и начал раздеваться: сорвал сюртук, принялся расстегивать жилет. Виктория, затаив дыхание, пристально следила за тем, как он снимает одежду: пуговица за пуговицей, крючок за крючком. К своему удивлению, она обнаружила, что желание, только что утоленное, вновь пробуждается в ней по мере того, как обнажается его смуглая кожа.

Время было милосердно к ее мужу. По правде говоря, за три года он стал еще более мускулистым. Во время разлуки он не пренебрегал заботой о своем теле.

Он ногой отшвырнул брюки прочь и предстал перед ней во всем величии своего красивого нагого тела. Викторию это зрелище не шокировало, как в прошлый раз. За время разлуки она прочла много книг и видела самые реалистичные изображения мужского тела. Воспоминания о первой – и единственной – брачной ночи помогли ей понять, насколько великолепный образчик Джастин Толбот.

Ее ладони ныли от желания коснуться его. Ей нестерпимо хотелось испробовать все запретные ласки, о которых она читала и слышала. Она перестала быть наивной, застенчивой девушкой. Виктория знала, чего хочет.

Джастин приблизился к кровати. Его желания отражались в каждой черточке напряженного лица. Матрас прогнулся под его весом, а потом он накрыл ее своим телом и прижался ртом к ее губам. К знакомому вкусу его губ примешивался ее собственный сладковатый аромат. Знание того, чем его бесстыдный рот только что занимался, сок, который он добыл из недр ее тела, возбуждали ее безмерно.

Виктория обвила его руками. Ее ладони скользили по его рельефной спине, будто она старалась впечатать в память карту его тела. Его мышцы вздымались и свивались под ее пальцами. Она с упоением ласкала его спину, поясницу и упругие ягодицы – так же как и он несколькими минутами раньше.

Джастин со стоном выбросил бедра навстречу ей и проник в ее влажное ущелье – нарочно неглубоко. От этого по телу Виктории пробежала сладостная дрожь.

Виктория потерлась грудью о его грудь и ощутила, как рвется тонкая ниточка его самоконтроля. Джастин едва слышно выругался и коленями раздвинул ей ноги. Его напряженное естество скользило вдоль чувствительного узелка, даруя ей особое удовольствие.

Потом он замер и посмотрел ей в глаза.

Весь мир, казалось, перестал существовать. Время остановилось. Виктория чувствовала только его. И себя. Близость их тел. И то, насколько ближе ей хотелось бы быть к нему.

– Джастин, – прошептала она, впиваясь пальцами ему в спину.

Он закрыл глаза и с хриплым криком овладел ею одним резким движением.

Истосковавшееся тело Виктории с радостью приняло его в себя. На этот раз она совсем не чувствована боли, только сладостную наполненность, которая затопила ее всю. Внизу живота вновь поднимались волны наслаждения.

Он во второй раз прошептал проклятие, вышел и резким толчком вошел в нее снова. Внезапно он переключился на быстрый, безумный, с ума сводящий ритм, совершенно отличный от того, что имел место в их брачную ночь. Тогда Джастин, несмотря на обстоятельства, старался быть осторожным.

И в отличие от первой ночи Виктория знала, что делать. Она очень долго грезила об этом. Она поднималась навстречу каждой яростной, страстной ласке. Их тела одновременно сливались и боролись друг с другом. Они вели битву за наслаждение, битву за истину, битву за все, чего они так долго лишали друг друга.

Но Виктория почувствовала, что она обречена на поражение. Блаженство обернуло ее, как теплый кокон, утопило ее в сладостной неге, и она поплыла. Балансируя на грани развязки, она выгнулась, впилась ногтями в спину Джастина и выкрикнула его имя, а он поднимал ее все выше, вонзался в нее все глубже, а потом замер, изливая в нее свое семя.