Дракон и жемчужина - Джинни Лин Страница 20

— А другие военачальники? — спросила она.

— Они слишком здравомыслящи, чтобы принять чью-то сторону, однако Гао вовсю мутит воду и, вероятно, добьется своего.

Менее хитроумный и влиятельный человек сперва напал бы на слабого, однако Гао не хотел ввязываться в долговременную войну. Он предпочитал вначале вынудить вступить в бой сильнейшего и посмотреть, как другие столкнутся с ним в кровопролитной битве. Старый лис к тому же хотел представить всю эту борьбу как верноподданное служение императору.

— Гао всегда знал, как манипулировать двором. Все, что ему для этого нужно, — это иметь среди тысячи дворцовых слуг нескольких, полностью ему подвластных.

Ли Тао открыл глаза и увидел, что Суинь воткнула иголку в подушечку для булавок и тщательно сложила рубаху у себя на коленях, быстрым движением расправив углы аккуратного свертка.

Не стоило тащить ее за собой в ловушку, в которую угодил он сам, винил себя Ли Тао. Ему бы следовало вернуть Лин-гуйфэй в дом у реки и сложить с себя ответственность за судьбу бывшей императорской наложницы. Однако Гао по-прежнему желает ей смерти. Лин Суинь нуждается в защите, хочет сама она этого или нет.

— Вы знаете, что сегодня полнолуние? — проговорила Суинь нарочито беспечным голосом. Она отложила и сторону сложенную рубаху и откинулась на спинку кресла, рассматривая дворик. Ее взгляд устремился ввысь, поверх изогнутых скатов дворцовой крыши. — Все домашние каждый год отправляются на весенний праздник в Жунчжоу.

Он кивнул:

— Они остаются там на несколько дней до окончания всех церемоний.

— Вы никогда не ездите с ними?

Никогда ранее ему не приходила подобная мысль в голову.

— Мы могли бы встретить праздник во дворце, украшенном изящными фонариками, — продолжала она, когда Ли Тао не ответил. — И есть сладости. Лин Суинь прикладывала все усилия, чтобы развлечь его, однако он не был искушен в искусстве праздной беседы. Вслед за ней Ли Тао взглянул в темнеющее небо. Луна еще даже и не появилась на небосклоне.

— Больше всего я скучаю по праздникам фонарей в Лояне. Фонарики подвешивались на веревках, протянутых от одного балкона к другому. — Она провела пальцем в воздухе воображаемую линию. — Все выходили на улицы и собирались вместе в этом море огней.

Лицо Суинь сияло восторгом при воспоминании об этих описываемых ею картинках. Сколько раз мальчишкой Ли Тао бродил в гуще праздничной, весело гомонящей толпы в Лояне? Задирал шею, чтобы взглянуть на парившие высоко над головой бумажные фонарики, озарявшие темное небо сверкающими, разноцветными огоньками.

— Фонарики могли гореть в Лояне всю ночь напролет, — заметил он.

— Вы бывали в восточной столице? — спросила Суинь.

Она искренне улыбнулась ему, и улыбка буквально озарила ее лицо. Рука ее свободно обвила подлокотник, и Тао едва сдерживал себя, чтобы не сжать ее пальцы своими ладонями. Однако сделай он так, то мог бы спугнуть представшую перед ним веселую ясноглазую девочку, и ее место снова займет искушенная соблазнительница.

Ли Тао резко поднялся:

— Вы ездите верхом?

— Я не знаю.

Потрясенная, она уставилась на него, однако, не раздумывая приняла протянутую руку. Впервые Лин Суинь не задала ни одного вопроса, просто позволив ему принимать решение.

Они неслись сквозь бамбуковый лес, взлетая и подпрыгивая в седле на спине норовистого вороного жеребца. Ли Тао обнял ее руками, она вцепилась в полы его халата. Ее шелковые одеяния развевались по ветру. Лин Суинь еще сильнее прижалась к нему, когда земля буквально ушла из-под ног. Ей оставалось только молиться.

Ли Тао не стал брать ее паланкин, вместо этого посадил позади себя в седло. Когда лошадь понеслась, смущение Лин Суинь сменилось невообразимым ужасом. Их окружал отряд из двенадцати телохранителей, стук копыт и ржание несущихся галопом лошадей только усилили ее страх.

— Пожалуйста, помедленнее, — взмолилась Лин Суинь, а потом громко выкрикнула свою просьбу, осознав, что он не слышит ее из-за топота копыт.

Ли Тао ответил поверх ее головы:

— Не бойтесь, вы не упадете.

Как всегда бесстрастный и лишенный эмоций, он вел себя так, будто мог повелевать ее страхами. Ли Тао с легкостью управлял поводьями, слегка нагнувшись вперед, чтобы смягчить толчки несущейся галопом лошади. Должно быть, ему доставляло удовольствие ощущать, как Суинь прижалась к нему.

— Наместник Ли. — Лин Суинь вцепилась ногтями в его грудь.

— Город уже близко, — заверил он ее.

Однако он не был близко. Суинь уткнулась лицом в плечо наместника и крепко зажмурилась, чтобы избежать острых уколов ветра. Спокойные, ровные удары его сердца гулко отдавались в ее голове, резко отличаясь от бешеного биения ее пульса. Ли Тао обнял Суинь твердой рукой, чтобы ободрить дрожащую спутницу, — скорее вопрос необходимости, чем признак обеспокоенности ее состоянием, решила она. И почувствовала подступающую дурноту.

Наконец они достигли цели, и он резко натянул поводья, осадив лошадь. Ли Тао спрыгнул первым и, взяв Суинь за талию, вынул из седла. Ноги несчастной дрожали, когда она наконец оказалась на земле. Они стояли перед деревянными воротами, за которыми скрывалась россыпь небольших строений. Ветер доносил невнятный рокот голосов.

— Жунчжоу слишком далеко, однако и в этом городке люди отмечают весенний праздник, — пояснил Ли Тао.

Лин Суинь отважилась продолжить путь, и мучительная поездка верхом вскоре была забыта. С центральной городской площади долетали звуки барабанов, мелодичные трели флейты и звон кимвал.

Дюжину вооруженных людей нечасто можно было встретить на улицах такого маленького города. Собравшаяся на центральной площади толпа местных жителей опасливо расступилась перед Ли Тао и его свитой, однако празднество вокруг них продолжалось. Лин Суинь оказалась в первых рядах, внимательно наблюдая за музыкантами, устроившими представление в центре небольшой площадки.

С первыми звуками музыки Лин Суинь охватило необычно счастливое чувство. Какой разительный контраст по сравнению с одинокими днями, проведенными за занятиями каллиграфией или вышивкой. Фонарики свисали с крыш точно так же, как и в Лояне, — светящиеся клубочки из вощеной бумаги с зажженным внутри восковым светильником.

Ли Тао стоял у нее за спиной. При первых же залпах фейерверков она вздрогнула и ухватилась за него. Его рука оставалась неподвижной, но он позволил к ней прикоснуться.

Когда Суинь попыталась заговорить с ним, Ли Тао покачал головой, не в силах расслышать ни слова в царящем вокруг шуме и грохоте. Он наклонился, и ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы достать до его уха.

— Пойдемте туда!

Ей очень хотелось оказаться в гуще толпы и впитать в себя все пронизывавшую праздничную, веселую атмосферу, прежде чем возвратиться в тишину дворцового уединения. Ли Тао согласился, помогая ей протиснуться в толчее, крепко поддерживая рукой, покоившейся у нее на талии. Он внимательно осматривал разноцветную и разноголосую толпу. Его воины окружали их живым щитом.