Тайны ночи - Джо Беверли Страница 20

«Мы?» О Боже, только не это! Из-за спины миссис Эллингтон выглядывала любопытная сестра Розамунды.

Девушка вскочила с кресла, стараясь разыграть радостное удивление.

— Мама! Саки!

Саки, которая была на шестом месяце беременности, между тем крутила в руках одну из фарфоровых статуэток, разглядывая надписи на дне.

— Зачем ты нацепила эту ужасную маску, Рози? — спросила она.

Розамунда деланно засмеялась и сняла маску.

— Да так, по глупости. Я думала, это чужие.

— В самом деле глупо, — заметила мать, усаживаясь в кресло. — Чужим ты бы ведь не позволила войти, верно? И вообще, уже давно пора усвоить, что шрамы тебя совсем не портят. — Она пожала плечами, потому что не раз говорила об этом своей дочери. — Ладно, милая, рассказывай нам про своего больного. Кажется, миссис Акентвейт считает его бандитом.

— Разбойником с большой дороги? — небрежно подхватила Розамунда. — Если так, то он был не очень удачлив в своем ремесле, потому что свалился с лошади.

— Вот как? Он свалился с лошади?

Вошедшая в комнату Джесси почтительно присела в реверансе:

— Чаю, миледи?

— Да, спасибо, — кивнула Розамунда, надеясь, что таким образом положит конец мучительным расспросам. — Мы с удовольствием попьем чаю.

Но как только Джесси ушла, мать уточнила:

— Так кто же он, милая?

Розамунде опять пришлось лгать:

— Не имею понятия. При нем не было ни вещей, ни рабочих инструментов. У него вообще ничего не было, кроме одежды и носового платка. Либо он пропил все деньги, либо его обобрали.

— А разве сам он не знает? — поинтересовалась Саки, оторвавшись от полки с книгами, которые в данный момент просматривала.

Будучи не только любопытной, но и хитрой, она могла в мгновение ока разнюхать любой секрет. «Только бы она не наткнулась на какие-нибудь следы моего грешного утра! — мысленно молила Розамунда. — Хоть бы раз в жизни мне удалось прикрыться ложью!»

— Он всю ночь пролежал без сознания, — бросила она равнодушно, — и до сих пор не совсем пришел в себя.

— А может, ему просто нравится валяться в мягкой постели? — предположила Саки.

Розамунда почувствовала, что краснеет, и широко улыбнулась, чтобы скрыть свое смущение.

— Где ты его положила, милочка? — поинтересовалась мать.

Розамунда встала и начала помогать служанке.

— В спальне на втором этаже.

— Рози! — воскликнула Саки. — Ты мягкосердечная дура.

— Не понимаю, что в этом такого. Он не бродяга.

— Откуда ты знаешь?

— Он прилично одет.

— Ну, одежду он мог украсть.

Эта мысль никогда не приходила Розамунде в голову.

— И говорит как джентльмен. К тому же у него холеные руки, явно не привыкшие к труду.

— Значит, проходимец.

Розамунда промолчала, соглашаясь.

— Хватит спорить, девочки, — заявила мать. — Я думаю, Диана не стала бы возражать, узнав, что Рози положила больного человека в хорошую спальню, если, конечно, у него нет вшей.

— Конечно, нет! — возмутилась Розамунда.

— Итак, готов ли этот образец чистоты и невинности у; приему гостей? — спросила Саки, усаживаясь возле подноса. — Как он хоть выглядит? Симпатичный?

— Когда блюет? — усмехнулась Розамунда.

— Ему до сих пор плохо?

— Нет. Вообще-то он довольно симпатичный, — ответила Розамунда. Она сомневалась, что Саки уйдет из дома, не взглянув на Бренда, поэтому врать не имело смысла.

— Лысый?

— Нет.

— Косой?

— Нет!

— С гнилыми зубами?

Розамунда собралась прорычать очередное «нет», но вовремя спохватилась.

— Кажется, нет.

— В таком случае, — заявила Саки, слизывая с пальцев крем, — в этих краях его вполне можно считать ангелом.

— Насколько я помню, Гарольд не страдает ни одним из перечисленных недостатков, — заметила Розамунда, имея в виду мужа своей сестры.

— А я всегда говорила, что вышла замуж за ангела, — откликнулась Саки, прихлебывая чай.

— И когда же твой ангел расправит крылышки? — вмешалась в разговор мать.

— Надеюсь, что завтра. Мне не терпится вернуться домой.

— Конечно, милая. — Мать кивнула, тряхнув седыми локонами, выбивавшимися из-под строгой шляпки.

— Но Дигби меня не ждет. Он не станет волноваться, — начала вдруг оправдываться дочь.

— Конечно, нет, милая.

Розамунда решила, что мать предложит передать Дигби письмо, но она этого не сделала, и девушка встревожилась. Если миссис Акентвейт и могла что-нибудь заподозрить, то ее мать не из тех, кто обращает внимание на изнанку.

— Ну что, — сказала Саки, допив чай и проворно вставая с дивана, — позволь нам подняться на небеса и навестить твоего ангела.

Розамунда попыталась возразить, хотя заранее знала, что это бесполезно:

— Зачем?

— Ты не приглашала к нему доктора Уоллеса. Если беднягу рвало и он до сих пор лежит в постели, то, по всей видимости, тебе все-таки надо обратиться к врачу. Мы с мамой посмотрим и выскажем свое мнение.

— Он наверняка спит.

— Тогда мы тихонько войдем и взглянем на него. Его лихорадит?

Розамунда возмущенно уставилась на сестру. Отправить Саки домой, не дав ей взглянуть на таинственного незнакомца, было так же нереально, как сию же минуту вознестись в рай. И все же она еще силилась выдумать какой-то предлог, пока мать вытирала губы салфеткой и выходила из гостиной.

— Он кашляет, милая? — поинтересовалась мать, с решительным видом поднимаясь по лестнице. — Я слышала, ты подобрала его насквозь промокшим.

— Да, так оно и было. — Розамунда поспешно шла за ней и старалась говорить погромче, чтобы предупредить Бренда. — Но, насколько я могу судить, он избежал неприятных последствий.

— Еще ничего не известно. Легкие — вещь коварная.

— Если жара нет, то, наверное, обойдется, — вмешалась в разговор Саки.

И тут Розамунда поняла, что они приехали сюда не из простого любопытства. Саки была старше ее на три года и имела двоих детей, а мать родила восьмерых и двоих потеряла. Они гораздо лучше ее разбирались в уходе за больными.

— Ночью его тошнило, потом прошло, — сказала Розамунда.