Раскрой мне объятия - Дженис Спрингер Страница 20

Нэнси удивленно взглянула на нее.

– Гадючника? – вырвалось у Нэнси. – Почему?

– Потому что нет здесь ни одного искреннего человека, кроме меня… Ну, теперь и тебя, пожалуй, – сказала Раймона с улыбкой. – Однако если ты будешь смущаться, то тебя быстро заклюют. Оглянуться не успеешь, как станешь всеобщим посмешищем, несмотря на то что ты дочь Джеймса Миллера.

Нэнси с таким изумлением уставилась на Раймону, что та не выдержала и рассмеялась.

– А мне говорили, что вы чуть ли не ведьма, – откровенно призналась Нэнси.

– А что, не похожа?

– Совсем не похожа, – с облегчением ответила Нэнси.

– Что ж, девочка, – Раймона вздохнула с облегчением, – к счастью, то, чего я боялась, не произошло. Характером ты полностью пошла в мать. Такая же откровенная и прямая.

– Это не прямота. – Нэнси покачала головой. – Все дело в том, что я не умею вести себя.

Впервые Нэнси почувствовала, что у нее в этом безумном обществе появился союзник. Неизвестно почему, но Нэнси решила, что Раймоне можно доверять. Нэнси сразу же выложила ей все, что наболело.

– Я даже поесть по-человечески не могу, – пожаловалась Нэнси. – Не знаю, какая вилка для чего и как что есть, чтобы надо мной не смеялись.

– Почему же ты не обратилась за помощью к отцу? Хотя можешь не отвечать, с ним все понятно. Ну а сестра тебя, как видно, не жалует?

– Откуда вы все знаете? – Нэнси улыбнулась. – Теперь я понимаю, почему вас так боятся. Вы всех видите насквозь.

– Да. И тебя тоже. Поэтому с сегодняшнего вечера я тобой займусь. Я не позволю дочери Ионы Миллер пропасть в этом поганом светском обществе, от которого давно осталось одно название.

– Скажите, – Нэнси не могла сдержать свой порыв откровенности, – когда вы только подошли ко мне и поздоровались, что я сделала не так?

– С чего ты взяла, что что-то не так сделала?

– Но это точно! – воскликнула Нэнси. – Видели бы вы лицо Ариэль!

– Ну, в общем, все просто. Дело в том, как ты со мной поздоровалась. Ты сказала мне: чао.

– Разве нельзя так говорить?

Раймона снова рассмеялась своим хриплым смехом, больше похожим на карканье.

– Так говорить можно, – сказала она, перестав смеяться, – но тому, кого ты хорошо знаешь, а не незнакомой старой карге.

Нэнси тоже расхохоталась.

– Да какая же вы старая? – решила она быть справедливой. – Вам же не больше пятидесяти, ведь так?

– О, спасибо, деточка, но мне уже семьдесят шесть.

Нэнси открыла рот от изумления.

– Да ладно! Чтоб мне лопнуть!

Раймона покачала головой.

– Да, тебя придется многому учить. Давно я искала себе занятие по душе, теперь мне точно не будет скучно. А сейчас иди к гостям, все-таки этот праздник затеяли в твою честь. Приходи-ка ко мне послезавтра на чай. Я буду тебя ждать.

– Хорошо, миссис Феербанкс. Я обязательно приду.

– Какой ужас! – воскликнула Раймона и поспешила объяснить: – Я не миссис, я мисс Феербанкс. Чем, между прочим, чрезвычайно горжусь, хотя и заработала себе звание старой девы.

– Ну и о чем ты разговаривала со старухой?

Нэнси даже подпрыгнула от неожиданности. Рядом с ней стояла Ариэль с бокалом шампанского в руке.

– Неужели у отца не хватило ума постараться увести тебя от нее подальше? Ты наверняка наговорила кучу глупостей. Так и знала, что ты нас опозоришь.

– Пока свою семью позоришь только ты, – ответила Нэнси. – Своим кислым видом и злым языком. У меня в семье нет таких злобных фурий. Видно, ты целиком пошла в мать. Извини, не имела чести знать ее. К счастью.

У Ариэль отвисла челюсть от изумления.

– Ты пожалеешь о своих словах, – прошипела она.

– Не думаю, – ответила Нэнси и отвернулась.

– У тебя неприятности с Ариэль? – спросил ее чуть позже Брайан, который держался рядом с Нэнси весь вечер.

Нэнси даже начала подозревать, что Брайан приставлен к ней специально, чтобы она не натворила глупостей.

– С чего ты взял? У нас с Ариэль нежнейшие сестринские отношения.

– Понимаю твой сарказм, – ответил Брайан. – Ариэль непростой человек. С ней сложно найти общий язык, и чаще всего она виновата в этом сама. Так что, Ариэль досаждает тебе?

– А ты ее выпорешь ремнем за это? – поинтересовалась Нэнси. – Отстань от меня, Брайан. Я устала, и у меня нет настроения.

– Уже отстал. – Брайан усмехнулся. – Я тебя тоже раздражаю?

Нэнси устало махнула рукой и подошла к отцу, который прощался с последними гостями.

– Как тебе вечер? – спросил Джеймс, с улыбкой глядя на дочь.

– Прекрасно. – Нэнси тоже улыбнулась. – Правда. Мне очень понравилось. Только я безумно устала.

Джеймс раскатисто рассмеялся.

– А ты пеняла Ариэль на то, что она бездельница. Быть хозяйкой вечеринок тоже тяжелая работа.

Нэнси искренне рассмеялась в ответ.

– Да, пожалуй, я была несправедлива к Ариэль. При случае попрошу у нее прощения.

Через час Нэнси приняла ванну и забралась в постель. Она чувствовала себя счастливой. Не то чтобы Нэнси ощутила, что рождена для светской жизни, но броский, как новогодняя мишура, блеск высшего общества поднял ей настроение.

Что бы сказала мама? – подумала Нэнси. Она никогда не говорила, нравилось ли ей вести такой образ жизни. Мне почему-то кажется, что она чувствовала себя здесь чужой. В любом случае мама наверняка не одобрила бы то, что мне понравилось быть хозяйкой вечеринки. Надо рассказать маме о мисс Феербанкс. Хорошо, что у меня появился хоть один доброжелатель. Может быть, даже друг. Надо бы зайти к ней в гости на днях, раз уж она меня пригласила. И почему ее считают стервой? Даже Брайан.

– Ты должна быть довольна, – сказал Брайан. – Твоя сестра не сделала сегодня ничего предосудительного.

Он ненадолго задержался в комнате Ариэль и теперь подумывал, а не остаться ли здесь на всю ночь. Главное, смыться с утра пораньше, чтобы Джеймс не узнал, что Брайан ночевал в спальне его дочери. Не то чтобы Брайан боялся отцовского гнева. Джеймс не был старомодным ханжой и спокойно относился к добрачным связям. Однако приличия следовало соблюдать.

Ариэль пожала плечами. Ее лицо выражало крайнюю степень скепсиса.

– То, что я не заметила в ее поведении ничего, как ты говоришь, предосудительного, не значит, что ничего такого не было. Возможно, мы просто отвлеклись, а завтра пойдут слухи о том, что старшая дочь Джеймса Миллера не умеет себя вести. Она в любом случае позорит нашу семью.

Брайан устало закрыл глаза и прилег на постель Ариэль.