Лекарство от верности - Галия Мавлютова Страница 20

И я вдруг поняла, взглянув на оцепеневшего официанта, что мне нужно сделать, чтобы избавиться от навязчивого вожделения. Дима должен стать моим другом. Нужно привнести в странные отношения долю человеческого тепла. Мы изнываем от горячего желания, при этом абсолютно не знаем один другого. До сих пор мы являемся друг для друга совершенно незнакомыми людьми.

– Не расстраивайтесь. Я не люблю эти брюки.

Простые слова произвели в атмосфере волшебное действие. Официант улыбнулся. И вновь превратился в симпатичного парня.

– Я оплачу вам такси. Где вы живете?

Наверное, студент, в кафе подрабатывает в свободное время. Учится быть мужчиной, кормильцем. А лавировать с подносом еще не научился. Это же целая наука – носиться с подносом по залу, до отказа заполненному нервными и беспокойными посетителями.

– Не беспокойтесь. Я здесь рядом живу. Позвоню мужу. Он заедет за мной.

И юноша запрыгал, заплясал, как игрушечный заяц с батарейкой в спине. Я вдохнула в него жизнь одним легким дуновением. Вместо скандала он получил заряд бодрости. Как мало нужно слов, чтобы разжечь волшебную искру. Официант подал мне полотенце. Я потерла пятно. Брюки безнадежно пропали. Зато нашелся выход из трудной ситуации. Я еще раз улыбнулась незадачливому юноше и вышла из кафе. Не стала звонить мужу. Нельзя беспокоить мужей по пустякам. В хорошем настроении, с лучезарной улыбкой я добралась до дома. От услуг такси отказалась. Брюки отправились в пакет для химчистки. А я весь вечер продумывала план действий, что-то тихонько напевая. Дмитрий пришел на материнский зов. Он почувствовал, что я чем-то возбуждена, чем-то хорошим, добрым, чистым.

– Ма, ты чего распелась? – сказал он, елозя беззащитной щекой по моей шее.

– Настроение хорошее. На работе все хорошо, дома никаких волнений, что еще нужно для счастья?

Он посопел у меня на спине. Пошмыгал носом. Я схватила его за рукав свитера. В детстве Дмитрий всегда шмыгал, когда собирался зареветь.

– Ты что там притих? Расскажи какую-нибудь историю про профессора Стэптона, – сказала я.

Когда Дмитрий был совсем маленьким, мы всей семьей играли в игру. Отец у нас был профессором Стэптоном. Я, разумеется, являлась важной мамашей Стэптон. А Дмитрий был просто Гарри. Откуда взялся Стэптон и Гарри – не знаю. Это они придумали – отец и сын. И меня втянули в свою игру. Веселая игра подружила нас на долгие годы, пока я не наткнулась на камень преткновения. И этот камень пустил под откос всю нашу семью, вместе с Гарри и обоими Стэптонами.

– Не хочу, – потешно заныл Дмитрий, значит, раздумал реветь.

– Зови отца, будем ужинать, – сказала я.

Мы еще немного потерлись носами, соблюдая обычай каких-то индейцев. Жизнь вошла в проторенную колею. Сына устраивал симпатичный поворот событий. Муж равнодушно скользнул взглядом по моему разгоряченному лицу, не придал значения знаменательному явлению. Наверное, наши души давно разъединились. И мы не почувствовали, когда это произошло. Нас объединял лишь Дмитрий. Ради него мы сохраняли постылый брак.

* * *

Дима ждал меня в холле, видимо, давно ждал. Он сидел на диване, отгородившись от посетителей грудой глянцевых журналов. Устроил из них убежище.

– Дима, вы меня ждете? – спросила я.

Он никогда не признается, что ждал меня. Но у меня уже сложился гениальный план, от которого я не хотела отступать. Гениальный план придавал мне неслыханную храбрость. Я – смелая и решительная женщина. Таких любят мужчины. К прелестным ногам победительниц – цветы охапками. Нужно задать вопрос, в лоб, открыто, и молодой человек испугается, сдаст позиции. Откажется от тайных желаний.

– Да, я ждал вас, – сказал он.

И все мои планы по очеловечиванию наших непростых отношений рухнули в пропасть. Я покраснела.

– Дима, мне нужна ваша помощь, – сказала я, пылая не только щеками, но и всем телом. Всей душой. Я распространяла вокруг себя огненную завесу. Находиться рядом со мной было опасно для жизни.

– Чем могу, – он вскочил, вытянулся передо мной, готовый бежать в огонь и в воду.

Скажи я ему сейчас, дескать, прыгни из окна, он бы, не задумываясь, прыгнул. И этажи не стал бы пересчитывать. С трудом осилив смущение, я процедила несколько слов, простых, но отнюдь не волшебных. Слова могут разжечь искру надежды, но с таким же успехом могут погасить остатки жизни.

– Зачем так рьяно? Сидите же, мне не к спеху, – злые слова застревали в горле, но я уже уходила, почти убегала. Мне не понадобилась помощь юноши. Можно легко обойтись без предоставления рыцарских услуг. Дима остался в холле. Беспомощный и юный. Мой гениальный план остался нереализованным. А мой жестокий выпад сразил Диму наповал. Из меня мог бы получиться отменный стрелок. Киллер.

Я срочно поменяла тренера, теперь со мной в паре играла Юля. Хорошая девушка. Спокойная, немного заторможенная, но целевые тренировки, не смешанные с запоздалой страстью, пошли мне на пользу. Сердце успокоилось. Лицо не пылало. Больше никто не поливал меня огненной краской. У меня накопился огромный семейный опыт, проживая в одной квартире, можно месяцами не видеться с мужем. Опыт я перенесла на другие заведения. Посещая клуб, я старалась не встречаться с Димой, чтобы не наталкиваться на его грустный взгляд, переполненный упреками. Высчитывала время в расписании, выбирала занятия, когда Димы определенно не могло быть в спортивном зале. В это время он занимался с другими клиентами в соседнем здании. Устроив всем пытку, я долго любовалась собственной выдержкой. Мне нравилось мое усердие по искоренению незаконного влечения. И все-таки совесть не давала мне спокойно спать, заниматься домашними делами. Нельзя безнаказанно мучить людей. Любовь – опасная игра. Она затягивает в себя, как в болото. Кто начал играть однажды, уже никогда не сможет остановиться. Я вновь приступила к составлению очередного воинственного плана. Нужно непременно втянуть Диму в какой-то круг общения, чтобы наше незаконное влечение само собой сошло на нет, как у него, так и у меня. Нужно предложить юноше участие в каком-нибудь проекте, в котором можно было задействовать здравый мужской интеллект. Тогда наше общение приняло бы цивилизованные формы. И тогда мы смогли бы посмотреть на нас самих с другой стороны. Другими глазами. И влечение покинуло бы наши тела и души, оставив в памяти легкое сожаление о несбывшихся мечтах.

Я безуспешно перебирала различные занятия, придумывала всяческие предлоги, но ничего подходящего не находилось. Ну что могла я предложить юноше? Незримые четки вяло пошевеливались в моих руках. Бусинка за бусинкой, камешек за камешком, но заветная идея не вызревала, не желала вырисовываться. И вновь эскиз за эскизом, в результате – бездарная мазня. И вдруг что-то забрезжило, нечто туманное и неясное. Мои идеи крутились вокруг молодости. Неужели в моем возрасте нет ничего увлекательного? Нужно как следует оглядеться, наверняка я смогу найти возле себя что-нибудь интересное. И сразу вспомнилось, что у меня на работе есть несколько вариантов сценариев. Можно предложить Диме создать свой шедевр. Это скрытая форма взятки, я легко могу предоставить ему возможность хорошего заработка, в конце концов, сценарий можно быстро переписать, если у него ничего не получится. Вдруг я открою новый талант, зажгу яркую звезду. За короткий сценарий небольшого мероприятия можно получить неплохие деньги. Нет, нельзя предлагать Диме источник заработка. Категорически запрещено. Мое предложение унизит мужское начало. Нужно призвать объект вожделения к помощи, мужчина должен оказывать покровительство женщине, к тому же я уже сделала более чем робкую попытку, которая закончилась полным провалом. Нужно сделать ход конем. И я отправилась в клуб, не прячась от родных, решительная и целеустремленная, вооруженная до зубов здоровой и могучей идеей.