Страстная бунтарка - Эмили Маккей Страница 20

— «Эф-Эм-Джей» занимается не только этим, — заметил Джонатан.

— Да, но для нее главное — это перемены и инновации, в то время как моя семья придерживается традиционных ценностей. Знаешь, за эти пять лет, что я проработала в «Эф-Эм-Джей», у меня ни разу не возникало желания бунтовать. Я почувствовала себя на своем месте. Мне больше не нужно самовыражаться с помощью синих волос и татуировки.

— Татуировки? — Джонатан тут же пожалел о том, что переспросил. Вдруг она захочет ему ее показать. Он видел ее голые руки и ноги, но татуировки не заметил. Даже подумать страшно, где она может быть.

Уэнди мягко рассмеялась:

— Это один из моих главных бунтов.

Не успел он и глазом моргнуть, как она задрала сбоку край шорт и продемонстрировала ему рисунок в виде цветка на бедре. Ему пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы не прикоснуться к нему. На ум пришла сотня комментариев. В конце концов, он прокашлялся и выбрал самый безобидный из них:

— Заметно, что сделано не в салоне. Красиво, но линии не слишком четкие.

Уэнди снова рассмеялась:

— Ее сделал один из моих бойфрендов. — Она подняла руки, словно хотела предотвратить критику. — Не беспокойся, инструменты были простерилизованы. После этого я неоднократно проходила медицинское обследование. Со мной все в порядке. — Похлопав ладонью по татуировке, она опустила край шорт. — Мне тогда было восемнадцать. Я только закончила первый курс и приехала домой на каникулы. Мне хотелось учиться за границей, но родители меня не отпустили. Они хотели, чтобы я продолжала учиться в Массачусетсе, а в летние каникулы работала в «Морган Ойл». Тогда я и начала встречаться с бывшим членом бандитской группировки.

От ее слов Джонатана бросило в дрожь, и он тут же мысленно отругал себя. С ней все в порядке. Она жива и здорова.

— И ты еще удивляешься, почему твои родители о тебе беспокоятся, — сказал он.

Она издала нервный смешок:

— На самом деле Джо был славным малым. К тому же после того, как он провел выходные с моей семьей...

— Дай угадаю. Он сейчас работает в «Морган Ойл»? Или, может, на твоего дядю в Вашингтоне?

— Нет. Еще лучше. Он написал книгу о том, как безболезненно порвать с криминальным прошлым, и теперь ездит по стране и учит молодых сотрудников полиции внедряться в банды.

— Звучит так, будто ты им гордишься, — усмехнулся Джонатан.

— Я действительно горжусь Джо. Он смог подняться со дна. — Она рассмеялась. — Моим родным следует читать лекции на тему «Как изменить свою жизнь к лучшему».

— Можно узнать, зачем ты мне все это рассказываешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Истории о твоих бывших бойфрендах, которые изменились после встречи с твоими родными.

— Я просто предупреждаю тебя. — Она внезапно посерьезнела. — Это то, чем они занимаются. Находят слабые или сильные стороны моих парней и, умело управляя ими, отдаляют их от меня.

— Нет. Это они делали раньше. Со мной такой номер не пройдет.

— На твоем месте я бы не была так в этом уверена. — Она пристально посмотрела на него. — Только не говори, что тебе не приходило в голову, что дружба с моим дядей может тебе помочь получить тот важный правительственный контракт.

— Мой бизнес не имеет ко всему этому никакого отношения.

— Пока нет. Но они уже начали тебя обрабатывать.

— Я не...

— Ты так поздно пришел, потому что пил скотч с моими отцом и дядей?

— Как...

— От тебя пахнет скотчем. Я знаю, что обычно ты его не пьешь.

— Откуда ты знаешь?

— Ты не употребляешь крепкие спиртные напитки. В офисе, да и здесь, наверное, у тебя есть под рукой несколько дорогих бутылок, чтобы угощать деловых партнеров и гостей. В ресторанах ты обычно заказываешь бокал красного вина, но за компанию можешь выпить и белого, хотя ни то, ни другое тебе по-настоящему не нравится. Ты предпочитаешь ледяное пиво, но никогда не выпиваешь больше двух банок сразу.

Джонатан слегка нахмурился, не понимая, откуда она может так много знать о его привычках.

— Что еще ты обо мне знаешь?

— Обычно негативное отношение к алкоголю возникает у людей, у которых кто-то из родителей пил. Может, твой отец?..

— Какие еще у тебя есть теории, любительница психоанализа?

Пейтон зашевелилась. Они потянулись к ней одновременно, и их пальцы соприкоснулись. Немного помедлив, Уэнди взяла его за руку.

— Я завела этот разговор только для того, чтобы ты понял одну вещь. — Ее большой палец начал поглаживать тыльную сторону его кисти. — В моих родных есть что-то, что заставляет людей хотеть произвести на них впечатление. Ты не исключение, иначе не стал бы изменять своему правилу не употреблять крепкие напитки.

— Моя мать была алкоголичкой, — признался Джонатан. — Какие еще мои старые раны ты хочешь разбередить?

Сразу, как только эти слова сорвались с его губ, он сильно пожалел о них и зажмурился. Какой же он идиот!

Открыв глаза, он приподнялся на локте и посмотрел на Уэнди. Он ожидал увидеть на ее лице обиду и возмущение, но вместо этого она лишь печально улыбнулась и крепче сжала его руку.

— Прости, — сказал он.

— Не извиняйся. Я знаю, что слишком увлеклась. — Немного помолчав, она добавила: — Но раз ты сам об этом упомянул...

— Какой следующий деликатный вопрос ты собираешься мне задать? Хочешь узнать, чего я больше всего боюсь? Клоунов. Сколько я зарабатываю? Примерно...

— На самом деле я хотела бы узнать о Кристи.

Внутри у Джонатана похолодело. Ему не хотелось говорить на эту тему, но он понимал, что, если не ответит ей, она подумает, что Кристи значила для него больше, чем было на самом деле.

— О моей школьной подружке? — произнес он небрежным тоном. — Кто тебе о ней рассказал?

Ему хотелось убить этого человека.

— Клэр, — призналась Уэнди.

Вот черт. Он не может убить женщину. Тем более жену своего лучшего друга.

— Не злись на нее. Я сама выудила у нее информацию.

— Почему тебя заинтересовала девчонка, с которой я ходил на свидания, когда учился в школе?

— Ты против серьезных отношений. Ты не встречался подолгу ни с одной женщиной. Так ведут себя те, кому однажды нанесли глубокую сердечную рану.

— Что Клэр тебе рассказала о Кристи?

— То, что ты был от нее без ума, а она уехала в другой город.

Уэнди не сразу ответила на его вопрос. Она выбирала, что ей следует сказать.

В его памяти была жива полная версия давней истории о том, как девушка, в которую он был влюблен, испугалась его настойчивых ухаживаний и сбежала.