Сердце океана - Нора Робертс Страница 20

Он отпер и распахнул дверь.

Ни звука, ни шороха. Фонарь над крыльцом отбрасывал длинные тени на старые стены. С ключами в руке Тревор ринулся наверх и только в дверях спальни, отдышавшись, включил свет.

Вообще-то он и не надеялся увидеть ее. При свете иллюзии рассеиваются. Но, когда свет залил комнату, он судорожно выдохнул.

Она стояла лицом к нему, скрестив на груди руки. Волосы цвета благородного золота волнами ниспадали на ее плечи и на скромное серое, в пол платье. Слеза, яркая, как серебряная капелька, подсыхала на ее щеке.

— Почему мы не верим своему сердцу? Почему теряем драгоценное время?

Голос, переливающийся, как ирландский напев, ошеломил его больше, чем само видение.

— Кто… — Разумеется, он знал, кто она, и попусту тратил время. — Что вы делаете здесь?

— Всегда легче ждать дома, а я очень долго жду. Он считает вас последним. Но оправдаются ли его надежды? Ведь вы не хотите этого, очень сильно не хотите.

Невероятно! Люди не разговаривают с призраками. Кто-то по какой-то неведомой причине морочит ему голову, и пора положить этому конец. Тревор приблизился к женщине, попытался взять ее за руку, но его рука прошла сквозь нее, как сквозь дым.

Ключи выпали из онемевших пальцев и со звоном упали на пол у ее ног.

— Неужели так трудно поверить, что существует не только то, до чего можно дотронуться? — ласково спросила она, ибо понимала, как трудно бороться с предубеждениями. Она могла бы позволить ему коснуться той, какой была при жизни, но тогда он легкомысленнее отнесся бы к ее словам. — Вы уже чувствуете то, что в вашем сердце, в вашей душе. Осталось лишь осознать это.

— Я должен сесть. — Тревор опустился на край кровати. — Вы мне снитесь.

Впервые она улыбнулась. Трогательно и сочувственно.

— Я вас понимаю. Но ваше присутствие в этом месте и в это время было предопределено.

— Судьбой?

— Вам не нравится это слово. Оно звучит для вас как вызов. — Женщина покачала головой. — Судьба лишь ведет нас, остальное зависит от нас. Выбор каждого лежит в конце пути. Я сделала свой.

— И каков же он был?

— Я сделала то, что считала правильным. — В ее напевном голосе прозвучало раздражение. — Я ошиблась, я только думала, что поступаю правильно и делаю то, что, как мне казалось, необходимо. Мой муж был хорошим человеком, добрым. У нас были дети, радость моей жизни.

— Вы любили его?

— Да, о да, со временем я его полюбила. Тихая, спокойная любовь была между нами, и он никогда не просил больше того, что я могла ему дать. Та любовь не пылала ярким пламенем, как моя любовь к другому. Я думала, что мое чувство к Кэррику, ярко вспыхнув, сгорит, оставив один лишь пепел. Я ошибалась.

Она отвернулась к окну, всматриваясь в темноту, словно видела что-то за стеклом, за пеленой дождя, и повторила:

— Я ошибалась. Я жду давно в тоске и одиночестве, но огонь той любви с ее болью и радостями до сих пор пылает во мне. Любовь с такой легкостью прячется за страстью, что ее трудно распознать.

— Большинство бы сказало, что легко принять страсть за любовь.

— И то и другое верно. Но не для меня. Я испугалась огня, хотя всем сердцем стремилась к нему. Страх и любовь никогда не имели отношения к предлагаемой мне роскоши.

— Я знаком со страстью, но незнаком с любовью. И все же я искал вас в других женщинах.

Их взгляды снова встретились.

— Вы не понимаете, что ищете, но надеюсь, поймете. Скоро все закончится. Так или иначе. Присмотритесь получше к тому, что хотите построить, и делайте свой выбор.

— Я знаю, что… — Тревор вскочил. — Подождите, черт побери! — Но она растворилась без следа, и, оставшись один, он заметался по комнате, пытаясь унять охватившую его панику.

Как, черт побери, относиться к снам, магии, призракам? Все это так зыбко, неосязаемо. И невероятно, коли на то пошло.

Однако же он поверил, и именно это больше всего растревожило его.