Драконам слова не давали! - Ева Ночь Страница 20

Никто не ожидал от Дракона подобного поступка. Надо же: позаботился, решил проявить щедрость. Не просто пришёл полюбоваться на коллектив, но и сделал красивый жест.

На какой-то миг меня накрыла всеобщая эйфория. Я забыла, кто он. Не захотела вспоминать, о чём толковала Крыска. Может, всё не так? — мелькнула шальная мысль. Может, он передумал или вот-вот передумает?

— А вы какое хотите, Дмитрий Иванович? — почему-то захотелось сделать для него что-нибудь приятное, раз уж он порадовал всех.

Драконище смотрит на меня холодным взглядом, и я вдруг понимаю, что поспешила. Но его серых глазах что-то меняется. Грозовой фронт близко. Сейчас шарахнет молния и прогремят раскаты грома. Меня снова накрывает зноем пустошей и запахом морского бриза.

— Я не люблю мороженое, — такой глубокий голос — и я проваливаюсь в него, как Алиса — в кроличью норку. — Но из ваших рук, Лунина, приму любое.

— Тогда не глядя, — нащупываю рукой яркий пакетик и протягиваю Драконищу, пытаясь не обращать внимания на подскочившее к горлу сердце.

Не могу оторваться от него. Отвести глаза — значит проиграть. Как в детстве. Он тоже не спешит. Мы так и стоим, сцепившись взглядами, как два дуэлянта. Его пальцы обжигают. Задерживаются на моих. Холод и жар — дикое сочетание, от которого хочется содрогнуться — так это ослепительно остро, что мгновенно пересыхает в горле.

— Ника, — шуршит обёртками за спиной драконовский брат, — есть крем-брюле, фисташковое и кофейное. Какое будешь?

«Любое», — хочу ответить и не могу. Слушаю, как пальцы Дракона рвут фольгу. Наверное, это красиво. У него уверенные движения. И пальцы длинные. Но я могу это только представлять, завязнув намертво в грозовых глубинах. А затем он подносит мороженое ко рту и кусает. На нижней губе тает белая капля, и я глохну от стука собственного сердца.

Илья затихает. Наверное, переводит взгляд с меня на брата. Я моргаю и отвожу глаза. Я проиграла.

— Крем-брюле, — улыбаюсь Илье. — Как раз люблю.

Что-то скользит неприятно по сознанию. Краем глаза замечаю застывшую посреди конференц-зала Ксению. Ненависть. Лёд с ядом. Она прикрывает глаза и быстро овладевает собой. Мгновенное преображение. Я даже пытаюсь убедить себя, что мне показалось. Но это не в первый раз, так что нет причин надевать розовые очки: личная помощница не раз делала бросок кобры в мою сторону.

С чем связана её нелюбовь ко мне, понятия не имею. Впрочем, она почти так же относится к любой женщине, что появляется в поле её зрения. Я всегда списывала её поведение на желание лидировать и подспудно избавляться от потенциальных соперниц.

Помещение почти опустело: обеденный перерыв окончен. Народ поспешно ретировался: страшатся навлечь на себя гнев хозяина. Посиделки — слишком хрупкая связь между Драконом и нами.

— Ника, поубиваешь?  — шепчет Илонка, воровато хватая оставшиеся пакетики с мороженым.

— Да, конечно. Хорошего рабочего дня! — кричу вслед удаляющимся спинам. Илья сидит на столе и болтает длинной ногой. Драконище стоит, привалившись к стене, доедает мороженое. Одна рука в кармане брюк. Расслабленная поза. Он не спешит. Ему позволительно.

— Тебе пора, Илья, — ни капли тепла в голосе. Как будто они не родственники. — Я провожу тебя.

Приглашающий жест на выход. Илья хмыкает. Затем ловко выхватывает мой телефон, быстро вбивает цифры и нажимает на вызов. В его кармане звонит телефон.

— Эй! — запоздало возмущаюсь я, но он тут же всовывает гаджет мне в руки и подмигивает:

— Это мой номер, Недотрога. Созвонимся! — он выскакивает за дверь и что-то довольно напевает себе под нос. Вот же свинья!

Наконец-то становится тихо. Я падаю без сил на стул и выдыхаю. Три минуты, чтобы прийти в себя, а то что-то ноги не держат. Растаявшее мороженое, зажатое в моей руке, некрасиво шлёпается на стол. Вот зараза, я о нём забыла. Поспешно запихиваю в рот вафельный стаканчик с остатками лакомства. Холод немного отрезвляет.

Я собираю тарелки, сгружаю чашки на мобильную тележку. Вытираю столы и прохожусь по столешницам мягкой фибровой салфеткой. Мне нравятся простые действия. Любуюсь чистыми пластиковыми поверхностями.

Сдвигаю красиво стулья. Почти порядок. Остальным уборщица займётся. Толкаю тележку к мойке и замираю: Драконище стоит в той же позе и наблюдает за мной. В его руке лишь мороженого не хватает, чтобы я испытала дежавю.

Он ни о чём не спрашивает. Просто смотрит. Взгляд у него тяжёлый, до земли клонит. Не такой, каким он мерился со мной совсем недавно. Неприязненная враждебная холодность. День у меня сегодня такой, что ли? Вряд ли я заслужила повальную ненависть.

— Я бы хотел предупредить вас, Лунина, — произносит он, как только я делаю шаг вперёд, намереваясь выйти из «Рукавички» подальше от этого злобного огнедышащего чудовища. Молчу, ожидая окончания его ледяной речи. Видимо, не стоило давать ему мороженое. Не впрок.

— Не обольщайтесь на счёт моего брата. Он легкомыслен и безответственен. Девушки для него — больше азарт. Игра. Рулетка или карты. Разменная монета. Не делайте себе больно.

Я поперхнулась. Фыркнула. Ну, может, не стоило так с начальством, но сдержать естественную реакцию не смогла.

— Спасибо за заботу, Дмитрий Иванович. Я тронута, правда, — опустила глаза, чтобы скрыть смех. — Но, как бы это помягче сказать?.. Не все девушки одинаковые. И если вы думаете, что меня легко увлечь, то ошибаетесь.

Я хотела сказать ещё, что мне его брат вообще по барабану. Что у меня есть парень — красивый, идеальный, любимый. Что мне плевать на всех остальных мужчин. Но не успела.