Деревенская сюита - Анна Зубавина Страница 20

Ей приснился отчим. На кухне родной квартиры. Как всегда, серьезный и насупленный. Она стояла перед ним по стойке смирно и без утайки рассказывала о прошедшем дне. Впервые в его взгляде не прочла к себе холодного презрения и отчуждения. Он молчал и сочувственно качал головой.

* * *

За окном властвовал молодой июнь. Завтра Троица!

Выздоравливающая Сонечка важно расхаживала по комнатам бабы Любиного дома и на все лады важно декламировала: «Троица, Троица — земля лужком покроется!»

Катя затеяла уборку. Баба Люба с раннего утра снарядилась в лес с важной миссией — наломать березовых и дубовых веток для украшения окон домов снаружи. «Испокон веков на Троицу так принято, запомни!» — не упустила она случая поучить Катю жизни.

Сонечку на прогулки пока не выпускали, хотя погода выправилась. Через несколько дней после бури с холодным дождем вновь заиграло яркое солнце, поливая вокруг горячим потоком лучей. Заискрилась изумрудная зелень начала лета, еще не познавшая испепеляющего зноя, тянулась к живительному свету. И только обломки ветвей, разбросанные то тут, то там по земле, напоминали о прошедшей стихии.

Весь день расписан по минутам. Сейчас Катя закончит с уборкой. Под чутким руководством старой женщины украсит зеленью окна. После обеда — топить баню. Вечером баба Люба затеяла испечь пироги к празднику. Придется Кате ей помогать!

Дел – невпроворот!

Наконец домыла крыльцо: «Сейчас явится несносная старуха! Ну, ничего, скоро в свой дом от нее перееду! В среду, после праздника», — Катя утерла пот со лба.

Баба Люба исхитрилась все-таки сшить ей занавески на окна, как только Сонечке стало легче. Вчера Катя до выворачивающей ломоты в плечах и шее вешала их на гардины. В доме у нее теперь красота! Она мечтательно улыбнулась: «Скорей бы!»

Катя торопливо вдыхала терпкий, пьянящий утренний воздух.

Внезапно рядом крякнули, потом еще раз. Она вздрогнула от неожиданности. Поднялась с крыльца и выглянула из-за угла дома.

Там стоял старичок. Что называется «с ноготок» — сухенький, с тонкой морщинистой шейкой. Модная бейсболка с длинным козырьком, дорогие спортивные штаны с качественными легкими кроссовками выдавали в нем дачника — закоренелого горожанина.

— Здравствуйте! Это ты ветеринар Катя? — не совсем внятно проскрипел старичок и снова крякнул.

«Да он, кажется, пьян», — догадалась она. А вслух доброжелательно спросила:

— Вы не ошиблись. Что-то случилось?

Старичок не сводил с Кати испуганных глаз. От плаксиво скривившегося рта по лицу разбежалась рябь разнокалиберных морщин.

— Беда у меня! — с надрывом возвестил он и опять крякнул.

— Конкретно, — мягко поддержала светский раут Катя, — только очень конкретно! У меня, знаете ли, ребенок один в доме и дел по горло.

— Понятно — праздник завтра! А у меня Машка, лапушка моя изумрудная, — раздался жалобный всхлип, — кажется, рожать собралась!

Одинокая слеза поползла по старческой щеке. Линялые глаза, затянутые дымкой алкогольного возлияния, с мольбой смотрели на Катю.

— Помоги Машке! Век благодарен буду!

— Машка кто у нас будет? — она невежливо прервала старческие причеты.

— Кошка, — почесал переносицу проситель.

— В доме кто-нибудь, кроме вас, есть? — продолжила допрос Катя. — Из взрослых, — спешно уточнила она.

— Да вдвоем с Машкой мы! Привезли нас из города и оставили. А жена моя, дочка с зятем и внуками в Турции задницы греют! Через неделю прибудут! А я вот тут… — вторая скупая слеза скатилась по морщинистой щеке.

— Идите домой, дедушка! Постелите Машке что-нибудь мягкое и чистой воды налейте ей. Адрес только скажите!

* * *

День задался! Катя с бабой Любой успели все. Даже полить грядки.

«Завтра не до грядок будет», — возвестила старая женщина. Чему Катя в глубине души порадовалась.

Но без недоразумений не обошлось. Причиной стала кошка Машка. Баба Люба, обычно отзывчивая на просьбы «посмотреть животину», на этот раз зароптала не на шутку:

— Где это видано, чтобы на кошачьи окоты людей от дела отрывать?! Не зря поговорку пользуют — родила, как кошка, — бушевала она около украшавшей окна ветками взмокшей Кати.

Какие доводы она старой женщине только не приводила! Еле уговорила. Взяла верх, видно, в бабе Любе женская солидарность и природная бабья жалость.

— Только мухой!

К счастью, у Машки, породистой красавицы с серебристо-голубым окрасом короткой шелковистой шерсти и темно-изумрудными глазами, все шло отлично. Природа справлялась своими силами. Один котенок уже родился.

Катя осторожно прощупала живот кошки — там оставалось еще два. Успокоила, как могла, переживающего старичка и побежала домой.

Баба Люба «повесила» на нее приготовление трех начинок для пирогов. Надо было торопиться.

* * *

Сонечка крепко спала. Организм восстанавливал силы после болезни. Дима наложил временный запрет на купание дочки в бане. Поэтому ее быстро сполоснули в большом тазу на кухне возле плиты.

Баба Люба сидела возле кухонного стола и сосредоточенно тыкала в кнопки сотового телефона. Катя опешила.