Песнь мятежной любви - Регина Райль Страница 20

Я знала, что он видел, как я придирчиво осматривала Александра. Пусть думает, что хочет. Родион поздоровался со мной тепло, а я напротив — вяло. В этот момент освободился Влад и представил ребят согруппникам. Начались рукопожатия и вопросы.

Я отошла к комбарю, чтобы подсоединить басуху. У нас репетиция или балаган? Волосы скатались со спины и заслонили меня от парней. Я сняла с грифа тюнер, присела на усилок, чтобы настроить бас, и ушла в процесс с головой.

Поэтому вздрогнула, услышав своё имя. Откинув штору волос с лица, я увидела рядом Родиона и от неожиданности выронила тюнер из ставших скользкими пальцев.

Собралась нагнуться, но парень опередил — ловко подцепил и протянул мне предмет.

— Извини, не хотел подкрадываться.

— Ничего страшного, — в противовес словам я насупилась.

Взяла тюнер, едва не уронив снова. Но лицо дрогнуло на красный припухший порез на руке Родиона. Он увидел и ответил на не озвученный вопрос:

— Спасибо за перевязку, правая рука не болела ночью, — он помахал забинтованной кистью. — А левая уже заживает.

— Хорошо. Будь осторожнее в другой раз.

— Буду.

Родион улыбнулся, а я нахмурилась сильнее: что за на фиг — я о нём заботилась? И чего он подошёл вообще?

Снова чётко уловив моё настроение, парень продолжил (fuck, он читала меня как книгу, а я для большего удобства страницы переворачивала):

— Я принёс обещанный альбом. Наш «Heart of fire», — и он протянул мне диск.

Название себя оправдывало — буклет изображал объятое пламенем анатомическое сердце. Секунду поколебавшись, я приняла:

— Вернуть, когда послушаю?

— Нет, ты что, — резко воспротивился он. — Это презент.

Подарок значит. От Родиона, ага. Хотя стоп, не от него, а от группы.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Обязательно поделюсь впечатлениями.

— Если будет критика — говори, мы не обидчивые, — Саша услышал последнюю фразу и подошёл походкой супермодели. Ребята закончили знакомиться.

— Ладно, но я почти уверена, что мне понравится. Я ведь уже высказала мнение вчера, — моя улыбка Саше получилась в разы бодрее. Родион отвернулся и отступил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Народ! Репа отменяется, что ли? — спросил Илья. — Я настроен. Инструменты тоже.

Верно, у нас дела. В репетиционной могут находиться только музыканты нашей группы. Посторонних прошу покинуть помещение. Чего они вообще припёрлись? Как узнали место и время? Чтобы отдать диск? Получила, расписалась, спасибо. Всего доброго.

— Как это — отменяется? Репа будет! — спохватился Влад. — У нас и зрители есть.

— Зрители? — выпалила я.

Вот это поворот! Так вот зачем они пришли! Я остолбенела.

— Я, в принципе, не против, чего стесняться, — пожал плечами Слава.

— Наоборот, прикольно! — согласился Илья. Тим тоже кивнул.

— Раз несогласных нет, давайте начнём, — сказал Влад.

Как это нет несогласных? А я?

Но все поддержали идею. Я отвернулась, чтобы никто не увидел мою кислую физиономию. Прорвёмся, Майя, ты девчонка не промах. Тогда почему так судорожно вцепилась в гриф басухи, а ноги двигались, будто кто накастовал моментальную атрофию?

Во-первых, глубокий вдох, а, во-вторых, глубокое «забей»!

Я заняла позицию, поправила ремень на плече, пристроила гитару поудобнее. С удовольствием повернулась бы спиной к нашим «зрителям», но решила не переходить границы вежливости и встала в пол-оборота между своим комбарём и синтезатором Тима.

В голове невольно всплыло «три четверти», которое использовал фотограф. Щёки тут же порозовели, и я опустила голову к гитаре, чтобы моего внезапного смущения не заметили. Тот день до сих пор вызывался из памяти яркой вспышкой с болезненной чёткостью кадров.

Волосы чёрными змеями стекли на лицо. Я ещё немного развернулась к Тиму от дивана, на котором расселись гости. Таким образом, Родион благополучно исчез из моего поля зрения, а Саши я не боялась. Теперь применяем вышеупомянутую двух шаговую систему успокоения. Кажется, сработало. Я готова.

Остальные тоже настроились, Влад проверил микрофон. Договорившись, с какой песни начнём и, получив сигнал Ильи, мы заиграли.

Не могу сказать ничего хорошего про свою игру. Неплохо, но хуже, чем обычно. Старалась концентрироваться на музыке, но нежелательные посторонние нервировали. Пальцы подводили, соскальзывали со струн, цепляли не те ноты. Один раз на меня даже Влад обернулся: удостовериться, все ли в порядке с по жизни безупречной и аккуратной Майей. Нет, не всё в порядке, она лажала изо всех сил.

Со второй песней стало хуже. В один момент завеса из волос стала мешать. Откинув её, я нарвалась на взгляд Родиона. Этот засранец смотрел, не отрываясь! А едва заметил, что спалился, отвернулся. Чего надо? Заставить меня нервничать, поржать над косяками?

Майя, ты выдумщица похлеще писателей-фантастов. С таким воображением можно создавать стихи и класть их на музыку. А что, и Влад зашевелится, побоится конкуренции. Ох, и понапишу же я там лирики!

И с чего я вообще взяла, что он смотрел «не отрываясь»? Может, я привлекла его внимание дёрганьем своей бестолковой головы? А в реале он просто наслаждался музыкой.

Оба выглядели довольными: Саша качал ногой в такт и барабанил рукой по коленке, Родион усиленно кивал головой. Стоило признать, когда я увидела, что им нравится, то немного расслабилась, даже косячить перестала. Но стыд за лажовую игру остался. И присутствие незапланированных зрителей раздражало.

Какого чёрта они заявились без разрешения? Но вскоре я получила ответ на терзавший меня вопрос. Сыграв ещё пару песен, мы сделали перерыв, во время которого и узнали мнение гостей.

— Влад, отличный вокал! — охотно делился впечатлениями Саша. — Гармоничное звучание клавишных, барабаны — шик!

— И мне понравилось. Очень круто! — Родион был сдержаннее в эмоциях, но не менее искренен. Безумно польщённый Влад сиял от похвалы как начищенный чайник, забытый на солнечной террасе.

— Хорошо, что ты нас вчера позвал, Влад, — сказал Саша, раскрывая тайну их сегодняшнего пришествия. — Давно не слышал такой хорошей команды.