Любовь по завещанию - Анастасия Князева Страница 20

Сара

Его губы такие мягкие и жёсткие одновременно. Сочетакие боли и наслаждения. Ненависти и… чего? Я не могла найти слов, просто не получалось. Голова не соображала, я будто умерла, перестала что-либо понимать или чувствовать. Стоило Артуру прикоснуться к моим губам, как перед глазами всё завертелось, воздух из лёгких исчез, а ноги стали ватными. Чтобы хоть как-то сохранить равновесие, вцепилась в его пиджак, но это никак не помогло…

Ощущение, словно попала в эпицентр самого настоящего урагана под названием «Артур». Он подалял меня, превращал в безвольную куклу, разъедал, подобно смертельной позе крысиного яда. Я боялась его. Боялась той власти, которую он имел надо мной. Но больше всего меня пугала моя собственная реакция на него. Тепло, что накрывало с головой, стоило ему оказаться рядом или коснуться меня. Оно жгло изнутри, подобно раскалённым углям, плавило кости, обугливало кожу там, куда касались его руки.

— Теперь ты согласна, что не следует так яростно сопротивляться? — слова Артура подействовали как ведро холодной воды. Осознание всего ужаса произошедшего опустилось на плечи неподъёмным грузом. Он отрезвил меня одной, метко брошенной, фразой. Вонзил её в сердце остриём внутрь и проктурил пару раз, для лучшего эффекта. Резко отстранившись, попыталась освободиться из ненавистного плена, избавиться от его рук, отмахнуться от запаха, что кружил голову.

Не позволил. Сцепив ладони на моих запястьях, дёрнул на себя, впечатал в широкую мускулистую грудь. Серые глаза мужчины предостерегающе сверкнули ледяным пламенем, опаляя своим холодным сиянием.

— Артур, не надо, — выдавила из себя, тяжело сглотнув. Слова затревали поперёк горла, царапали слизистую ржавыми гвоздями.

— Мы поговорим об этом позже, — поцеловав меня в щеку, пообещал он. Сама не поняла, как снова была свободна. Стояла посреди тёмного зала и смотрела в спину удалающемуся мужу.

Я больше не интересовала его. Танец и поцелуй, последовавший за ним, был для него обыкновенной формальностью, как и весь наш брак в целом. Сделал только потому, что так надо. Никаких чувств. Ничего, кроме жестокого точного расчёта, которым движут все его поступки. Подойдя к одному из своих бизнес партнёров, мужчина взял с подноса бокал с виски, и переключился на разговор с «нужными людьми». Артур был спокоен и невозмутим, как и всегда. Уверенный в себе, всегда добивающийся своего, опытный делец.

Почему-то, при мысли о том, что я была для него не более, чем обычный бизнес проект, стало так горько на душе. Словно меня с ног до головы облили помоями. Глаза предательски защипало, но я не позволила ни единой слезинке скатиться по щеке. Не буду плакать. Ни за что не покажу ему, как сильно он может меня ранить.

Память сразу же подсуетилась и подсунула подходящее воспоминание, вызвав острое желание броситься в туалет и смыть с себя остатки его поцелуя. Поднеся пальцы к опухшим губам, почувствовала сильный жар, исходящий от них. Паршивое сравнение со скотом, на котором поставили клеймо обладателя, настырно лезло в голову, нанеся ощутимый удар по самолюбию. Всего каких-то десять минут назад, он зажимал в темнном углу Амелию, а потом набросился на меня, словно изголодавшийся хищник. Разве, ему самому не противно от этого? Как он может оставаться невозмутимым, когда мир вокруг него просто рушится, превращаясь в жидкие руины. Всё, к чему прикасается Артур, рассыпается в прах. Будь то человеческие жизни или огромные корпорации, которые он уничтожает одним коротким щелчком пальцев.

Вернувшись к столу своей семьи, натянула на лицо маску «безумно влюблённой дуры» и села рядом с отцом. В отличие от мамы с Амелией, он был искренне рад удачному замужеству своей младшей дочери. То и дело, папа поднимал тост за мою безоблачную семейную жизнь и здоровье моего новоиспечённого мужа.

Признаться честно, старалась его не слушать. Только улыбалась и кивала время от времени, чтобы не вызвать подозрений. Сама же, то и дело, поглядывала на экран смартфона, что лежал на столе, рядом. Отсчитывала минуты, когда уже смогу вырваться на воздух и вдохнуть полной грудью.

Осталось потерпеть совсем немного: церемония разрезания торта, финальный танец молодых и прощание с гостями. Займёт всё это около часа времени, так что нужно собраться и доиграть свою роль до конца. Как только мы окажемся у него дома, я немедленно избавлюсь от этого платья, надену свою привычную одежду и, наконец, смогу достойно себя вести…

Пока каждый из нас был занят своими гостями, официанты, под громкие аплодисменты и музыку, выкатили в центр зала огромное произведение кондитерского искусства. Шикарный, невероятной красоты, торт приковал к себе многочисленные взгляды, вызывая восхищение умелыми руками человека, создавшего этого шедевр.

На какое-то мгновение свет погас, но только для того, чтобы зажглись свечи, расставленные центральной части зала. Воздух вмиг наполнился мягким светом, создавая атмосферу романтики и любви. Ощущение сказки и нереальности накрыло меня своим магическим купалом.

В который раз за этот вечер живот свело сильными спазмами. Хотелось плакать от отчаяния и жестокой несправедливости… Ненавистный вопрос «почему?» Снова кольнул в сердце, замедляя его ритм. Почему это должно было произойти с ним? Почему сейчас?

Только вот ответов не было. Ни одного объяснения. Ни-че-го. Лишь осознание того, что я самолично взвалила на себя бремя жертвенного барашка.