Я бы тебя не загадала - Алекс Хилл Страница 20

Ой, да ладно. Он никогда не угадает. Это нереально!

– Погнали!

– Исполнитель мужчина или женщина?

– Эй, красавчик! Можно «Пина коладу» (прим.автора: коктейль на основе светлого рома с кокосовым молоком и ананасовым соком)? – кричит размалеванная девица, активно демонстрируя свои спелые арбузы.

– Конечно, зайка, – отзывается Клим, даже не глядя в ее сторону.

Ощущаю режущее чувство в груди. Становится не по себе. Зайка. Солнышко. Малышка. Он играет. Со всеми играет. И со мной тоже. Что я делаю?

– Аня, проснись. Отвечай на вопрос, – обращается ко мне Клим, пока сам орудует бутылками.

– Мужчина, – отвечаю еле слышно.

Уверенность сдувается, точно воздушный шарик, долго пролежавший на солнце. Только Никита не солнце, он скорее метеорит. Обманчиво красивый и сияющий, но не успеешь моргнуть глазом, как он рухнет на голову, проломив череп.

– Что ты там мяукнула? – насмешливо переспрашивает Никита.

– Мужчина!

Никита ставит на барную стойку высокий красивый бокал, украшенный кусочком ананаса:

– Держи, сладкая.

Она тут же обхватывает губами трубочку и делает огромный глоток, громко мыча и хлопая ресницами, словно это действительно что-то неземное. Девица улыбается Никите и облизывает губы:

– Интересно, а ты во всем так хорош, бармен?

Меня сейчас стошнит…

Никита бросает на меня мимолетный взгляд и шагает к девушке ближе. Упирается локтями в столешницу и вытягивает шею:

– Во всем. Только ты для меня недостаточно хороша. Топай давай к своим харям. Вонючие бабковые утырки для тебя в самый раз. Но, если я так сильно понравился, можешь влезть под барную стойку и сделать мне минет. Думаю, такой коктейль тебе тоже придётся по вкусу.

Клим едва успевает присесть. Стакан врезается в ребро деревянной полки и разлетается на мелкие осколки вперемешку с каплями напитка. Пузатая бутылка валится вниз, обещая разбавить «Пино коладу», но Никита успевает ее поймать, вскакивая на ноги.

– Ушлепок! Да кто ты такой?! Сейчас я скажу Валере, и он тебе…

– А если я скажу ему, что ты предложила мне трахнуться в туалете? Как думаешь, что он сделает? Он ведь уже заплатил, а значит все права на тебя сегодня у него, – спокойно отвечает Никита, возвращаясь в образ надменной сволочи.

– Ты пожалеешь! – визжит она.

– А ты идешь нахер из нашего заведения. И подружкам своим передай. Снег растаял. Ищите клиентов на улице.

Девица, надрывно всхлипывая, разворачивается и уносится на выход. Провожаю ее взглядом и осматриваю зал. Всем пофиг. Абсолютно. Пьют, жрут и хохочут.

– Ты просто монстр какой-то. Что она тебе сделала?

– Малышка, ты снова слышала, но не слушала. Я не терплю проституток в заведении. Обычных безвозмездных шлюх – да, это их образ жизни, они получают от этого кайф. Любят секс. Это даже хорошо. Но вот таких… – Клим сжимает челюсть, его лицо превращается в жестокую маску. – Продавать себя за бабки. Это самое отвратительное, что может сделать женщина с собой. Так себя опустить. Сколько ей лет, по-твоему?

– Э-э-э… Не знаю. Около тридцати?

– Да. В этом районе. Она не выглядит больной или ущербной, верно? Почему тогда не устроится на нормальную работу? Да хоть той же уборщицей, продавщицей в ларек. Куда угодно! Знаешь, почему она это не делает? – Никита смотрит так, что страшно дышать.

Столько ненависти в его темных глазах. Она затягивает, как черная дыра. Там вся бесконечность презрения и ярости.

– Почему?

– Потому что бабам всегда хочется жить хорошо. Пусть она будет измазана дерьмом, но зато в новом пальто. Не будет пачкать руки, но запачкает рот. Она привыкла раздвигать ноги, чтобы добиваться своего. Это все, на что она способна.

Впадаю в изумленный транс и не знаю, что сказать в ответ. Он же всегда был максимально сдержан, а тут…

– Ань, встань за бар! – требовательно произносит Клим.

– Что?

– Мне нужно покурить. Две минуты. Если кто-то подойдет, смело шли нахер.

– Но я… Попроси официанта.

Никита бросает на меня тяжелый взгляд и обходит барную стойку. Хватает меня за руку, стягивая со стула, и заводит на свое рабочее место.

– Стой здесь. Поняла?

Киваю, просто потому что ничерта не поняла. Он уходит, а я стою на месте, как и было сказано.

Проходит даже меньше двух минут, и Никита возвращается расслабленный и спокойный. А я осознаю, что пора валить домой, но… Вновь оказываюсь за барной стойкой со стороны гостя под внимательным взглядом темных глаз.

– Так на чем мы остановились? Так… Мужчина, да?

– Никит, я, наверное…

– О-о-о… Нет, малышка. Назад сдавать не вариант. Посиди еще немного. Ты меня разгружаешь. И я очень хочу послушать, как ты поешь, – просит он без лишней дерзости или приказов.

Никита?! Просит?! Просит меня остаться? Без приколов и подколок? Не привязывает к стулу, не угрожает, не запирает все выходы?

Что-то новенькое…

Забираюсь на стул. Никита наполняет бокалы пивом один за другим. Наблюдаю за ним и не могу понять, что именно чувствую. Я пришла, чтобы утереть ему нос и забрать мобильник, но сижу здесь три часа и мило болтаю. Приехали…

– Мужчина, – подтверждаю я.

– О-кей. Это коллектив или сольный певец?

– Коллектив.

– Читают или поют?

– И то, и другое.

Никита усердно размышляет, а я веселюсь. Нет, дружочек. Ты не угадаешь. Даже не пытайся!

– Сколько лет треку? – задает он следующий вопрос.

Задумываюсь. Группа старенькая, но каких годов я не знаю.

– Ну, он был популярен где-то в двухтысячном, наверное. Я точно не знаю.

– Песня о несчастной любви?

– Да. Типа того… Можно и так сказать.

Становится не по себе. Никита выглядит чересчур довольным.

– Значит это старая мужская группа. Репчик о несчастной любви с мелодичным припевом, – собирает он воедино все ответы. – Мне даже не нужны все десять вопросов. Не думал, что ты любишь такое.

Приподнимаю подбородок, предвкушая триумф:

– Не гони! Давай свою версию. Права на ошибку у тебя нет, а ты сто пудов ошибаешься.

– Триада – «Нежный омут».

Триумф разлетается на куски быстрее, чем бокал той шлендры. Хлопаю глазами не в силах поверить, что… Что он, мать твою, угадал!

Никита вскидывает вверх правую руку, подзывая диджея.

– Как ты?.. – выдавливаю я, понимая, что сейчас реально придется петь.