Единственный мужчина - Айрис Джоансен Страница 20

— Что вызвало улыбку леди? — Филип присел рядом с Дори, обхватив руками колени. Он с подозрением поглядел на девушку. — Долгие годы знакомства научили меня быть начеку, когда у тебя такое довольное выражение лица.

— Я как раз думала о том, что ты ценишь женщин куда больше, чем стараешься показать. И это мне очень нравится.

— Я действительно уважаю некоторых представительниц твоего пола. Не хотелось бы, чтобы ты считала меня женоненавистником. Кстати, мне нравятся в тебе некоторые черты характера, которые сделали бы честь любому мужчине.

— Мужчине? — удивилась Дори. Филип кивнул:

— Ты решительна, справедлива, честна. Если дать тебе время, ты сможешь приобрести и другие достоинства.

— О господи, я поторопилась тебя похвалить. Узнаю в тебе старину Генри Хиггинса. Но я — не Элиза Дулиттл. Я считаю, что неплохо воспитала себя сама, без посторонней помощи.

Филип щелкнул пальцами.

— Жажда независимости! И как я забыл упомянуть самое мужское из твоих достоинств!

— Ты просто невозможен, — пробормотала она сквозь зубы. — Совершенно невозможен.

— Конечно, — продолжал дразнить ее Филип, — женщины редко обладают подобными качествами, но некоторым это удается.

— Филип! — грозно нахмурилась Дори, но затем вдруг засмеялась, закинув голову назад. — Я сдаюсь. Ты никогда не изменишься.

— Как хорошо, что ты наконец это поняла. Мои взгляды и привычки сформировались слишком давно, чтобы менять их. Они могут быть немного скорректированы, но не более того.

Это было предупреждение. Но Дори решила не думать о завтрашнем дне и наслаждаться настоящим. За последнюю неделю он даже ни разу не сказал, что ей хорошо было бы уехать. Возможно, он уже готов сдаться, только сам еще этого не понял.

— Я не стала бы хвастаться этим на твоем месте, — сказала Дори. — Ты сказал, что не потерпишь перемен, но это ведь не оставляет никакой возможности для — милых безрассудств, которые могли бы в один прекрасный день…

— Сказочница, — улыбнулся Филип.

— Возможно. А может быть, и нет. — Она подбежала к лошади. — Я проголодалась, а ты? Поехали! Филип неторопливо поднялся.

— И откуда в тебе столько энергии? Дори улыбнулась ему, вскакивая в седло.

— Я вырабатываю ее по ночам. Эльфы установили в моей комнате волшебную прялку, и я пряду всю ночь нити энергии. — Улыбка померкла, когда ее глаза встретились с глазами Филипа. — Но это происходит только после полуночи, когда весь мир спит. Приглашаю тебя зайти посмотреть. Эльфы не будут возражать. И я тоже, — добавила она почти шепотом.

Филип быстро вскочил в седло, и лицо его снова стало непроницаемым.

— Не думаю, что это удачная идея. Волшебные человечки часто исчезают, когда появляется тот, кто в них не верит.

Дори не понимала, почему Филип отказывался от близости с ней. Он даже избегал касаться Дори, словно она была прокаженной. Но если это все же происходило случайно, то вовсе не оставляло его равнодушным. Сначала Дори думала, что это плод ее воображения, что на самом деле Филип вовсе не хочет ее. Но слишком часто она ловила на себе его полный страсти взгляд, чтобы ошибаться. Филип хотел ее!

— Тем хуже для тебя. Но, видимо, ты этого не понимаешь, — сказала Дори и пришпорила лошадь.

Филип прекрасно понимал, что теряет. Он знал, какая у нее мягкая и шелковистая кожа, какое это блаженство — проникать в ее лоно, когда она движется в такт его движениям, постанывая от удовольствия… Он чувствовал, как при одной мысли о близости с Дори нарастает возбуждение. Но не позволял себе думать об этом.

— В чем дело? Не поспеваешь? — крикнула Дори, оглянувшись назад.

Филип рассмеялся в ответ.

— Вопрос не однозначный, и ответов на него может быть несколько, — серьезно ответил он.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — нахмурилась Дори.

— Не обращай внимания. Это шутка. — Пришпорив лошадь, он проскакал мимо девушки. — Так кто там собирался меня обогнать?

Телефон зазвонил, когда они заканчивали завтракать, — Меня? — изумленно переспросила Дори Рауля. — Но кто может спрашивать меня?

— Некий Нил Сейбин. Он звонит из Парижа.

— Из Парижа? Что он делает в Париже? — удивленно воскликнула Дори, вскакивая со стула.

— А ты уже готова бежать выяснять это, — язвительно заметил шейх. — Могла бы хоть дождаться конца завтрака.

— Не умирать же мне от любопытства. К тому же это может быть что-то важное.

— Что может быть настолько важно для тебя? — Филип готов был метать громы и молнии. — Ты ведь говорила, что покончила с «Немезидами».

Дори решительно направилась к двери.

— Нил — мой друг. Он много сделал для меня за эти годы. Я никогда не забываю друзей. Поговорю из библиотеки и вернусь, — спокойно сказала она.

— Можешь не торопиться. — С каменным лицом Филип пил кофе. — Твой лучший друг может обидеться.

— Я скоро вернусь, — повторила она, выходя из столовой.

Она пришла обратно через пятнадцать минут и была явно чем-то огорчена.

— Ну? — спросил Филип с ледяной улыбкой. — Как поживает твой друг?

— Неважно. Мне необходимо полететь в Париж.

— Даже так?

— Ради всего святого, Филип, — взмолилась Дори. — Я должна лететь. Нил, Джин и Поли в Париже ведут переговоры по поводу европейского турне. У них новая солистка…

— Если у них есть новая солистка, зачем им ты? — возмутился Филип.

— У них возникли проблемы с мистером Дюбуа. Он не хочет вкладывать деньги в неизвестную исполнительницу. А для «Немезид» очень важно, чтобы турне прошло на высшем уровне. Если они успешно проведут гастрольный тур по Европе, то получат большие гонорары. — Дори сделала паузу. — Дюбуа всегда любил меня. Он руководил нашими первыми гастролями. Нил считает, что я сумею убедить его поверить в эту новую девчонку. По крайней мере, стоит попробовать.

— Конечно. Ты должна лететь. Я велю Раулю распорядиться насчет самолета, пока ты будешь собираться.

Все это было сказано таким ледяным тоном, что Дори охватила паника.

— Но мне действительно надо помочь своим друзьям, Филип. Я прилечу туда сегодня, поговорю с Дюбуа и вернусь завтра вечером.

— Нет! — отрезал Филип. Дори застыла.

— Что «нет»?

— Не возвращайся. Ты не нужна мне здесь. Я хочу, чтобы ты ушла из моей жизни. Сердце Дори сжалось от боли.

— Ты лжешь, Филип. Я знаю, что нужна тебе. Я вернусь завтра вечером, и все пойдет по-прежнему. Вот увидишь.

— Даже не рассчитывай на это. Ты знаешь, я редко держу при себе женщину больше месяца. Не забудь взять с собой безделушку, которую я прислал тебе в Сан-Франциско. Больше подарков не будет.