Я болен тобой - Ирина Лунгу Страница 20

Тряхнув головой и заслышав брехливый лай дворняжки, которая вдруг вспомнила о своих обязанностях и принялась вылезать из конуры, громко гремя цепью, Рома сложил руки на манер рупора и крикнул в сторону домика:

— Хозяева!

Почему-то он чувствовал, что заходить пока не имеет никакого права. Да и вдруг это тоже окажется совсем не та Саша, которую он искал? Однако сердце подсказывало: именно сейчас он нашёл её. А потом время сузилось до точки, в которой была только распахнувшаяся дверь, и Роме показалось, что сердце его прекратило биться. На пороге стояла Саша, держащая в руках банку молока. И она выглядела такой маленькой, измученной и худенькой, хоть Рома и не мог рассмотреть её полностью из-за недостаточного освещения. И девушка узнала его: банка молока выпала из её рук, соприкоснувшись с дощатым полом и разлетевшись вдребезги. Ноги Саши окатило веером белых брызг, а потом Рома увидел Соню. Малышка неловко подошла к матери сзади и, обняв её за ноги, выглянула из-за Саши, пытаясь рассмотреть гостя.

— Здравствуй, Сашенька, — тихо поздоровался с девушкой Рома глухим охрипшим голосом, потом откашлялся и добавил, — Можно войти?

Саша молчала, а Соня так и продолжала стоять позади матери и наблюдать за мужчиной.

— Саш, кто там? — из глубины дома донёсся женский голос, и через мгновение над крыльцом зажглась лампочка, осветив фигуру Саши. И Рома против воли тихо рыкнул: на лице девушки красовался жёлтый еле заметный синяк. Больше приглашения Роме не требовалось: он рывком распахнул низенькую калитку и буквально подлетел к Саше, игнорируя побрехивание пса.

— Кто это сделал? — полурыча потребовал он ответа, разворачивая Сашу лицом к свету, чтобы рассмотреть почти сошедший синяк.

А девушка смотрела на него расширившимися блестящими глазами, то ли от испуга, то ли от растерянности.

Сонечка, не удержавшись на ножках, шлёпнулась в растекающуюся лужу молока и женщина, которая зажгла свет, подхватила ребёнка и поспешно ретировалась в дом, очевидно, решив не вмешиваться.

— Кто это сделал? — повторил свой вопрос Роман, стараясь, чтобы Саша его не боялась, — Боря или твой отец? Говори.

— Тебе лучше уйти отсюда, — прошептала в ответ Саша, предпринимая слабую попытку вырваться.

— Собирайся, я забираю вас с Соней с собой, — непререкаемым тоном произнёс Рома, правда, так и продолжая держать хрупкое тело в своих руках. И получая от этого настоящее наслаждение, несмотря на то, что ситуация была, мягко говоря, не совсем обычной.

— Нет, — замотала головой Саша, упираясь ему в грудь кулачками и пытаясь оттолкнуть, — Уходи, не хочу тебя больше видеть.

— Саша, — имя сорвалось с губ хриплым выдохом, — Почему?

— Я хочу тебя забыть, слышишь, уходи! — она закусила пухлую нижнюю губку, всё ещё пытаясь вырваться из его рук, а потом застыла, поняв, что это невозможно.

— Почему ты вернулась к нему? — выдохнул Рома, вглядываясь в её лицо, чтобы только прочесть по нему то, что она пыталась скрыть. Любит ли она его, как прежде, или теперь хочет быть с мужем, который, судя по всему, её бьёт.

— Потому что Соня не заслужила того, чтобы скитаться с матерью неизвестно где, — девушка всё ещё не смотрела в глаза Ромы, сосредоточив взгляд на верхних пуговицах его рубашки, — А Боря, несмотря ни на что, Соню любит и никогда не тронет.

— Это сделал он? — ещё раз спросил Рома, освобождая одну руку Саши и приподнимая ладонью лицо девушки, чтобы она смотрела на него. Ему не нужно было никакого подтверждения того, о чём сказал её взгляд. А она сделала глубокий вдох и чётко и громко произнесла:

— Уходи!

— Ты слышал, что тебе сказала моя женааа? — раздался откуда-то слева голос пьяного мужчины, и на лице Саши промелькнул ужас. А Рома, который повернул голову в сторону вошедшего пьяного Бориса, усмехнулся. Кулаки зачесались так сильно, что в голове не осталось ни одной мысли, кроме тех, которые буквально взывали немедленно начать бить и бить подошедшего мужчину.

Рома осторожно задвинул Сашу за спину, подталкивая ко входу, и девушка, находящаяся в полнейшем оцепенении, повиновалась.

— Осколки, — предупредил он, отодвигая Сашу в сторону стены, чтобы она обошла разбитую банку молока. И когда удостоверился, что девушка вошла в дом, спустился с крыльца, вставая напротив Бориса. Они были почти одного роста, и почти одной комплекции, разве, что Рома сильно похудел и теперь не выглядел столь внушительно. Пьяные глаза Бориса пытались сфокусироваться на лице Романа, а потом взгляд метнулся в сторону Саши.

— А с тобой я потом рассчитаюсь, курва! — Пригрозил он полным злобы голосом стоящей в дверном проёме Саше и этого с лихвой хватило Роману. Он коротко размахнулся и со всей силы ударил ненавистное лицо Бори кулаком. Удар пришёлся точно в нос, из которого тут же хлынула кровь, окрашивая белую футболку спереди в тёмный цвет. Но Боря, несмотря на явно не совсем вменяемое состояние, устоял на ногах, хватаясь за перебитую переносицу.

— Ах, ты, сука, — выругался он, поднося пальцы, окрашенные красным, к лицу.

Короткий хрусткий удар, которого совсем не ожидал Рома, пришёлся точно в челюсть, отчего в ушах почему-то стало гулко и противно. Боли почти не было, но рот тут же наполнился солёным вкусом крови.

Рома сплюнул на землю и низко присел, и вовремя: кулак Бори, совершив не совсем ровную траекторию, пролетел над головой. Рома не растерялся, одновременно ударяя соперника снизу в подбородок отличным апперкотом.

Голова Бори мотнулась назад и сам он, нелепо взмахнув руками, повалился навзничь. Этого хватило Роме для того, чтобы дать выход всей своей злости наружу и начать бить, бить и ещё раз бить лежащего на земле мужчину. И ему было совершенно всё равно, что это не честно. Любой, кто хоть как-то угрожал Саше, заслуживал самого жестокого наказания.

Костяшки пальцев уже были отбиты, Боря находился в невменяемом состоянии, а его лицо представляло из себя сплошную кровавую маску, а он всё продолжал бить и бить.

На руке кто-то повис, и Рома не сразу сообразил, что это — хрупкая Саша, которая что-то отчаянно кричала ему прямо в ухо.

— …и убирайся! — донеслось до Ромы, и только тогда он повернулся к Саше, давая себе мысленный приказ успокоиться.

Её красивое личико было искажено страхом, и по нему текли слёзы. Но он сейчас думал не об этом. Она сказала ему убираться?!

— Что? — тупо переспросил он, поднимаясь на ноги.

— Уезжай, убирайся, исчезни, — рыдала Саша, падая на колени перед Борей и пытаясь привести того в чувство, — Больше не тревожь нас, умоляю! Дай мне тебя забыть.

Она говорила что-то ещё, но Рома не слушал. Сплюнув в траву новую порцию крови, которая сочилась из раны во рту, он повернулся и пошёл в сторону калитки.

— Завтра утром я приеду за тобой и Соней, и если ты откажешься со мной ехать, я увезу вас силой. Оставаться наедине с этим ублюдком, я тебе больше не позволю.