Во власти чувственного дурмана - Сьюзен Стивенс Страница 20

– Почему ты не сказала мне о своих планах?

Милли молчаливо смотрела на пески и пышный, зеленый оазис, в центре которого было широкое, спокойное озеро.

– Каковы твои планы? – поинтересовался он.

Ей не хотелось говорить об университете и своем желании возиться с механизмами. Но такова ее жизнь, и Милли она нравится.

– Мисс Франсин хорошо к тебе относится?

– Мисс Франсин – лучшая женщина в мире, – искренне сказала Милли. – Она для меня и мать, и бабушка, и мой друг, и особенный человек, которому я доверяю и к которому я могу обратиться за любой помощью.

– Я слышал, она любит тебя.

– Ты хорошо осведомлен, – произнесла она с довольным видом.

– А твое намерение стать морским инженером? Ты могла бы работать на моих яхтах.

– А сколько их у тебя? – спросила она.

– Достаточно, чтобы ты была постоянно при деле.

Милли улыбнулась. Халид действительно живет в другом мире, который совсем не похож на ее мир.

– Мне нравится видеть работу механизмов, – призналась она. – Я обожаю их ремонтировать. Новый двигатель для меня как новый друг. Я не успокоюсь, пока не узнаю, в чем причина поломки.

– Благородная профессия, – заметил он. – Счастливые друзья, счастливые моторы.

Оба рассмеялись. Коснувшись носом ее щеки, он снова пустил Бакрана в галоп.

Милли откровенно говорила о своих планах и мечтах, когда дело касалось карьеры, но Халид не знал, чем она будет заниматься после работы.

– Я синий чулок, – сказала она, когда он спросил ее об этом. – Я читала, училась и снова читала книги…

– Но ты как-то развлекалась?

– Ты ревнуешь? – спросила она, повернулась в седле и посмотрела на него.

– Ты предпочла бы, чтобы я тебя не ревновал?

– По-моему, ревность тебе не свойственна. Ты воин.

Милли была права. Но мысль о другом мужчине, прикасающемся к Милли, приводила Халида в ярость.

– Я люблю проводить время с мисс Франсин, – призналась она, – поэтому я редко куда уезжала во время отпуска.

– Для меня ты сделала исключение?

– Да, – легко ответила она. – Не притворяйся, что ты удивлен.

– Я не удивлен. Я поразительно привлекательный мужчина.

– Да, – откровенно заявила она. – По крайней мере, для меня.

Ее искренность была для него как острый нож в сердце. Ему хотелось защитить Милли от жестокой реальности. Некоторое время они ехали молча.

– Сейчас я учусь, поэтому у меня совсем нет времени, чтобы развлекаться, – сказала она.

– Ты должна жить полной жизнью, Милли.

– Я очень хорошо живу, спасибо, – оживленно ответила она. – А моя личная жизнь…

– Не должна меня волновать, – тихо произнес он.

– Вот именно, – согласилась она.

Милли поняла, что влюбилась в Халида по уши. Было просто невозможно не полюбить его, находясь рядом с ним. Ее чувства к нему крепли с каждой минутой. Не надо притворяться, будто ей наплевать на него. Она принадлежит ему. И пусть они скоро расстанутся, ее сердце не желает слушать голос разума.

– Смотри, – сказал он, отвлекая ее.

Она так быстро повернула голову, следуя за направлением его указательного пальца, что на мгновение почувствовала головокружение и дезориентацию. Странное ощущение, такого она ни разу не испытывала. Но ее голова быстро прояснилась, и Милли согласилась, что никакие фотографии никогда не покажут всю красоту оазиса. Они объехали основание дюны, и Милли увидела, как озеро лежит перед ней, словно сапфир в золотой оправе. Вода была настолько прозрачной, что через нее виднелись темные камни на дне. На берегу озера стоял белый шатер.

– Поплаваем? – предложил Халид, когда Ба-кран начал дергать головой, учуяв запах воды. – По-моему, мы все это заслужили.

Он не стал ждать ее ответа. Милли взволнованно закричала, когда Бакран рванул к озеру. Она понятия не имела, как им удалось остаться в седле.

Смеясь от шока, испуга, счастья и волнения, она воскликнула:

– Мне никогда не было так хорошо!

Халид осторожно поставил ее на землю.

– Тебе надо отдохнуть и поплавать, – сказал он.

– Ты прав, – согласилась она, когда он переплел свои пальцы с ее пальцами.

– Раздевайся, а я пока распрягу коня.

– Хорошо, ваше величество. – Она пристально посмотрела в карие, завораживающие глаза Халида. – У вас есть еще какие-нибудь приказания?

– Я сообщу о них позже.

Глядя на обнаженную Милли у озера, Халид счел себя счастливейшим человеком на свете. Не боясь Бакрана, она погладила жеребца под подбородком, и нелюдимый конь, признающий только Халида, одобрительно фыркнул.

– Ты его завоевала, – сказал Халид. – Я сделаю тебя бедуином.

– Бакран очаровал меня, – возразила Милли, по-доброму глядя на коня. – Возможно, мне удастся завоевать тебя и сделать тебя инженером? – Она покосилась на Халида.

– Я добываю сапфиры, – напомнил он ей, – но мне всегда нужны первоклассные инженеры.

– Значит, я смогу возиться с твоими лодками и с двигателями в твоих шахтах.

– Почему нет? – Они оба знали, что это игра и этого никогда не произойдет. Но почему бы не притвориться? – Ты можешь возиться со всем, с чем захочешь, – сказал он, снимая тунику и отбрасывая ее в сторону. Взяв за руку, он повел Милли к озеру.

– Это сон? – Милли имела в виду оазис. Она опустила пальцы ног в воду, когда Халид вскочил на спину Бакрана, усадил Милли рядом с собой, и конь быстро вошел в холодную воду. Милли вскрикнула от шока, а Халид рассмеялся и прижал ее к себе; Бакран бросился вперед и поплыл. Направляя мощного жеребца в тень под пальмами, Халид заставил его выйти на берег и спешился. Спустив Милли на землю, он позволил Бакрану отдохнуть и пощипать траву.

– Это рай, – тихо произнесла Милли и с благодарностью погладила Бакрана. – А если это сон, я хочу, чтобы он продолжался вечно.

«Я тоже этого хочу», – подумал Халид.

Разве можно оставаться равнодушной к такому великолепному мужчине, как Халид? Желание всегда восторжествует над здравомыслием. Именно так решила Милли, когда он обнял ее за талию крепкими руками. Он держал ее свободно, и она могла уйти от него в любое время, но он знал, что она останется с ним.

– Я хочу заняться с тобой любовью, – наконец сказал он. – Именно любовью.

– О чем ты говоришь, Халид? – В ее душе затеплилась надежда.

– Ты не догадываешься?

– Нет, скажи об этом сам.

– Мне нравится быть с тобой, Милли Диллинджер, – тихо произнес он, проводя носом по ее щеке и шее.