Фиолетовое пламя - Бренда Джойс Страница 2

— Конечно, нет, — обиженно фыркнула миссис Андерсон.

Он провел пальцем по ее шали — еще один подарок от него. Шаль была из тончайшего шелка, ярко-зеленого, переливчатого, никак не подходившего к ее бледно-голубому платью.

— Я вижу, вам понравилась шаль? Старая дама смягчилась:

— Она восхитительна, Рейз. Я надеваю ее каждый день. Но в другой раз, когда поедешь за границу, ты должен взять меня с собой. Тогда я смогу сама покупать себе шали и сладости. Я так давно не была в Европе! Я ведь, знаешь, не молодею.

Миссис Андерсон было далеко за восемьдесят.

— Это долгое, трудное путешествие, — тихо, без улыбки проговорил Рейз. — Когда я приезжаю в Лондон, целую неделю не могу оправиться. Кошмарная поездка.

— Хм-м-м… — Она поджала губы. — Да, я помню, это очень длинное путешествие. Пожалуй, для меня, в моем возрасте, это уж слишком.

— Вы только скажите, что мне привезти вам в следующий раз, Беатрис, и я все сделаю.

— Ты славный мальчик. — Старушка потрепала его по щеке.

— Благодарю вас. — Он озорно блеснул своими синими глазами и подмигнул ей. — Я сам это знаю. Она снова ударила его по руке тростью:

— Гордыня до добра не доведет!

Рейз только усмехнулся.

Ван Хорн подошел к ним с очаровательной блондинкой.

— Вы знакомы с моей племянницей, Рейз? — спросил он. — Это Патриция Дарнинг. Быть может, вы встречались с ее мужем в Лондоне?

Рейз повернулся к белокурой красавице, взял ее руку и чуть коснулся губами.

— Нет, не думаю, что я имел удовольствие встречаться с мистером Дарнингом. Но я знаком с его прелестной женой, — добавил он, и на щеках вновь появились ямочки, — а потому смею утверждать, что этому господину невероятно повезло.

Патриция не сводила с него глаз.

— Благодарю вас. Я слышала, вы только что вернулись из Европы? — спросила она любезно.

— Да. Альпы, Париж, Лондон.

— Чудесно!

Рейз заговорил с ван Хорном:

— Кстати, когда я был в Англии у своего брата, я заехал на конный завод в Девоне и купил там жеребчика и двух племенных кобыл. Кобылы проверенные, но, Элберт, — глаза Рейза вспыхнули, — жеребец просто великолепен. Прирожденный победитель.

— Может, расскажешь мне обо вcем этом поподробнее завтра в клубе? Позавтракаем вместе?

Лицо Рейза просияло ослепительной улыбкой.

— Прекрасно! А заодно обсудим то дело, о котором вы говорили раньше.

Ван Хорн согласился и отошел, затерявшись среди гостей.

— Мне не удалось встретиться с тобой сегодня, — сказала Патриция, предусмотрительно понизив голос. — Я заходила к тебе в отель, прождала около часа, Рейз, но ты так и не появился.

— Мне очень жаль, Триш, но я был на важном заседании.

Он улыбнулся, оглядывая комнату. Убедившись, что никто не обращает на них внимания, Рейз взглянул на нее пылко, с надеждой и обещанием. Легкая улыбка тронула его изящно очерченный рот; рука коснулась талии Патриции, большой палец ласково поглаживал атлас платья. Он наклонился ближе:

— Мы еще можем восполнить упущенное, не правда ли?

Речь его выдавала выходца из западного Техаса — она была тягучей, одновременно мягкой, словно шелк, и жесткой, как наждачная бумага.

— Встретимся наверху, в голубой комнате для гостей, через полчаса, — шепнула Патриция, отходя от него.

Рейз еще секунду смотрел ей вслед. Он помнил, каким безумным было их последнее свидание. Однако теперь Патриция стала намекать, что не прочь развестись со своим мужем, Дарнингом. Она начала также расспрашивать Рейза о его брате Нике, который, хотя и был на четверть индейцем, как и Рейз, являлся лордом Шелтоном, герцогом Драгморским.

То, что его мать, Миранда Брэг, была дочерью покойного лорда Шелтона, не составляло тайны, однако Рейз никогда не упоминал об этом. Он не мог понять, как Патриция все проведала, но, очевидно, она предприняла некоторое расследование. А когда женщина начинает выведывать и вынюхивать, это означает, что у нее на вас серьезные виды.

Рейз решил, что нужно положить конец ее интригам, сказав правду. Он еще не готов к спокойной, оседлой жизни; и вряд ли это случится в ближайшие десять лет — по меньшей мере. Не то чтобы он был против брака, нет. Когда-нибудь он встретит достойную женщину и обзаведется семьей, так же как сделал отец, встретившись с его матерью. Но день этот еще очень далек, а пока что весь мир открыт для него. После Канады Рейз собирался отплыть в Китай на торговом клипере, акции которого недавно приобрел. В конце концов, он ведь никогда не был на Востоке.

Рейз не мог преодолеть чувство легкой жалости к Патриции, хотя ни разу не давал ей никаких обещаний. И к тому же она не свободна. И отчего это все женщины хотели женить его на себе? Даже замужние. А уж что говорить о незамужних! С давних пор, еще до того как он заработал свой первый миллион, они, похоже, начинали воображать себя рядом с ним у алтаря, стоило им только взглянуть на него.

Рейз учтиво побеседовал с гостями ван Хорна, успел с каждым перекинуться словечком, но ровно через тридцать минут он вошел в голубую комнату для гостей и закрыл за собой тяжелую, красного дерева, дверь. Патриция ждала его. Выражение ее лица не могло бы обмануть ни одного мужчину. Рейз крепко прижал ее к себе.

— Привет, Триш, — пробормотал он, и рот его нашел ее губы — сладостно, ласково, чувственно. С жадностью впившись в ее рот — страсть уже завладела им целиком, — он то тесно приникал к ней, жестко и горячо, то гибко и быстро раскачивался взад и вперед. Патриция застонала. Он взял в ладони ее маленькие груди, поглаживая их.

— О Рейз, Рейз… — выдохнула Патриция, не помня себя, пальцами зарываясь в его густые, выгоревшие на солнце волосы.

— Да, да, любовь моя, сейчас, — хрипло пробормотал он.

Платье ее было до полу, по последней парижской моде, с роскошным турнюром, на кринолине, бесконечно досаждавшем Рейзу в подобных случаях. Он ловко, не раздумывая, вскинул подол до талии. Рука его тотчас же устремилась к бедрам, искусно лаская гладкую кожу ног, скользя все выше, к чудесной округлой выпуклости между ними. Патриция бессильно откинулась на дверь. Он быстро нашел разрез в ее коротеньких шелковых панталонах и дальше, за ним, — влажное, теплое лоно, осторожно поглаживая, плавно, настойчиво проникая повсюду. Женщина вздрогнула и застонала.

Он поцеловал ее нежно, едва касаясь, чуть щекоча и возбуждая. Язык его дразнил и мучил.

— Давай, любовь моя, давай, взлетай к звездам, — шептал он глухо, страстно.

Патриция вся выгнулась и вскрикнула — еще и еще.

— Любовь моя, — шепнул Рейз, мгновенно расстегивая брюки. Набухшая, упругая плоть вырвалась наружу; он подогнул колени и вошел в нее. Она задохнулась. У него тоже перехватило дыхание.