Сбежавшая невеста - Хэстер Броун Страница 2

– Цвету и пахну, Макс, спасибо, что спросил.

Джо с гордой улыбкой протянула мне капучино.

– Вот видишь? Ты уже шутишь. Достаточно найти свой конек.

– Я его уже нашла. Он называется «стоять на кухне и спрашивать людей, какой напиток они предпочитают». Много лет идеально срабатывает.

– Ну уж нет, хватит прятаться там с пирожками и салфетками. Я хочу увидеть тебя в действии. Хочу, чтобы ты веселилась. Знакомилась с людьми. Показала им тот свет, который обычно скрываешь под мешком.

– То есть им и мешок показать?

Джо проигнорировала фразу, перескочив к следующей теме, пока я размешивала сахар в кофе.

– К слову, тебе нужна помощь с выбором костюма? Тема «Рай и Ад» хороша тем, что все могут надеть нечто экстравагантное или даже дерзкое…

– Да, я об этом уже думала, – быстро сказала я. – Почему бы мне не прийти в костюме мима? Они чертовски зловещие. А Тед еще говорил, что мы с ним можем надеть костюм лошади, тогда тебе не придется волноваться, что кто-то из нас отсидится в углу. Разговоры мы оба могли бы вести только глазами. Или кивая нашей лошадиной головой.

Джо прислонилась спиной к балконным перилам (опасный фокус в нескольких сотнях метров над Челси, учитывая пренебрежительное отношение хозяина балкона к ремонту) и глубоко вдохнула через нос. Последнее было необходимо для того, чтобы ей не пришлось делать паузу и переводить дыхание во время последующего монолога, что дало бы мне возможность вмешаться в поток ее слов.

– Во-первых, – сказала она, загибая свой палец в перчатке, – ты наравне со мной будешь хозяйкой этой вечеринки, следовательно, не сможешь провести ее, жестами передавая: «Вот напитки» и «Пожалуйста, не надо блевать на диван». Во-вторых, если ты проведешь весь вечер в костюме лошади, с носом Теда Ботэма в твоем интересном месте, все подумают, что вы с Тедом пара, а не коллеги по работе с общим страхом перед общением с людьми. Что приводит меня к в-третьих: сам смысл этой вечеринки в том, чтобы ты познакомилась хотя бы с одним из тех замечательных мужчин, которых я для тебя подобрала. Так гласит твой гороскоп на этот месяц. Ты неотразима начиная с девятого января. Просто позволь Максу говорить о своей машине. Как это делаю я. Спроси его о расходе горючего, кивай каждый раз, когда слышишь слово «оборот», и все будет хорошо.

Я глазела на нее. Джо посещала вечеринки еще с тех пор, как могла пройти под коктейльным столиком, не пригибаясь. И сводничала, скорее всего, с того же нежного возраста.

Не успела я возразить, как она обхватила меня рукой за плечи и сжала.

– Эми, ты слишком хороша, чтобы тратить время, предназначенное для знакомств, утешая у холодильника плачущих пьяных девиц и всяких странных типов. Ты должна сиять! Ты замечательная собеседница. И ты меня постоянно веселишь.

– Это мой акцент тебя веселит, – возразила я.

– Нормальный у тебя акцент, – мрачно сказала Джо. – Дело в твоем странном… Я не могу понять, в чем именно.

Нас с Джо сложно представить соседками. Когда я впервые ее увидела, она листала выпуск «Татлера» и потягивала минеральную воду, отчего я вначале решила, что Джо из тех гламурных выскочек, которые никогда в жизни не работали и падают в обморок при виде хлеба, – что, в принципе, показатель того, какой кошмар можно с собой сотворить. (Кстати сказать, «минеральная вода» оказалась водкой с тоником. А буханку хлеба Джо может уничтожить быстрее, чем выговорить «переизбыток углеводов».)

Но глянец и блеск были настоящими. Джо де Вере – истинная носительница генов принцессы, уж поверьте. Все в ней сияло, от длинных каштановых волос до алого педикюра, включая божественный акцент. Она знала всех – надежных строителей, ненадежных баронетов, таксидермистов, бухгалтеров, таксистов – и никогда, никогда не лезла за словом в карман, даже если все остальные немели от шока и стыда. Джо обладала поразительным талантом располагать к себе людей, а затем добиваться от них чего только пожелает: сама она объясняла это тем, что в детстве много переезжала из-за постоянных разводов и новых браков родителей.

Я же, с другой стороны, была новоиспеченным специалистом по садоводству из глухой йоркширской деревушки, обладательницей неровных когтей серийного убийцы в сочетании со светлой копной всклокоченных кудряшек, которой позавидовали бы тролли. Я умела неплохо шутить, но обычно только после двух-трех дней мысленных репетиций во время стрижки чужого сада.

Единственное, чем я могла похвастаться, так это тем, что моя мама пекла эклсские слойки, которые однажды на Большой Йоркширской выставке попробовала принцесса Анна («Вкусные и сочные, миссис Уайлд»). Пусть у меня и имелись планы поразить Лондон своими цветочными дизайнами для балконов, на данный момент я была самым исполнительным и занятым мастером по стрижке газонов и живых изгородей во всем городе.

Объединяло нас с Джо, по крайней мере вначале, знакомство с Тедом Ботэмом. Мы с Тедом вместе снимали дом, пока я готовилась стать садовым дизайнером, а он изучал садовую архитектуру, но большую часть времени проводил, расхаживая вокруг с металлоискателем и раздражая тем самым местных фермеров. А кроме того, он был одним из старых друзей Джо еще со времен закрытой школы. В лето нашего выпуска Теду понадобилась помощь с заказами, которые он подыскал себе в Лондоне, а я оказалась первым кандидатом в помощницы – благодаря своему первоклассному таланту дизайнера и, что немаловажно, наличию фургона. Я была преисполнена планов начать личный бизнес, но нуждалась в работе и жилье. И вышло так, что Джо как раз в это время понадобился жилец в свободную комнату ее квартиры, расположенной неподалеку от Букингемского дворца, однако ей очень не хотелось, чтобы этим жильцом стал Тед, и здесь я вполне ее понимаю: мне ведь в течение года пришлось делить с ним ванную.

Несмотря на внешнее сходство Джо с Пиппой Миддлтон ^[1], я поняла, что мы с ней можем сойтись, когда на «собеседование» она пригласила нас с Тедом в караоке-бар своего знакомого в Баттерси. Исполнив четвертый подряд дуэт Шер в сочетании с танцевальным экспромтом, заливаясь искренними слезами от нахлынувших эмоций, я осознала, что Джо каким-то неведомым образом уговорила меня спеть на публике, чего раньше никогда не случалось, не говоря уже о танцах.

Само «собеседование» завершилось двенадцать часов спустя у нее дома, когда я приготовила классический английский завтрак, чтобы спасти нас от похмелья, а Джо сказала, что лучшего никогда не ела. (И это правда. Моя яичница – моя визитная карточка.)

Так я и прожила здесь почти два с половиной года. За это время состоялось около двадцати вечеринок, я повидала множество «подходящих мужчин» в красных штанах, с которыми так и не смогла познакомиться, приготовила десятки английских завтраков и проводила в мир иной семь комнатных растений, о которых Джо сожалела, но не заботилась.