Сможешь соблазнить? - Виктория Паркер Страница 2

– Ты ведь все равно не можешь торчать в Лондоне весь сезон и возиться со своим пилотным образцом машины. Он уже должен быть готов, разве нет?

– Да, мы на этой неделе проводим финальные испытания.

– Хорошо, ты нужна мне здесь. А твоя команда справится.

– Нет, – сказала она. – Тебе хочется, чтобы я уняла твоего гуляку Финна, вот только я не хочу даже смотреть на него.

– Серена, он ни в чем не виноват, – устало произнес Майкл.

– Ты всегда так говоришь.

Финн взял с собой Тома покутить в Сингапуре и вернулся из этого путешествия в первом классе своего личного самолета за двадцать миллионов, тогда как ее брата привезли обратно в гробу, – и как после этого можно утверждать что-то о невиновности Сейнт-Джорджа? Ведь Том не умел плавать, а Финн взял его с собой на морскую прогулку. И он даже не появился на похоронах!

– И что ты от меня хочешь? Чтобы я его простила? Никогда в жизни. Чтобы облегчила его страдания? С какой стати мне это делать?

– Его команда в ужасном положении. Ты и впрямь хочешь, чтобы они провалились?

Девушка вздохнула:

– Ты же знаешь, что нет.

Команда «Скотт Лэнсин» была ее жизнью, ее семьей – каждый ее член был близким другом, почти родственником, кем-то вроде двоюродного дядюшки, и Серене не хватало ребят.

– Запомни, наконец, что Финн не виноват! Это был несчастный случай. Отпусти прошлое. Если ты этого не сделаешь, будет плохо всем – и мне в первую очередь.

При этих словах отец потер переносицу – так он делал всегда во время приступа мигрени, – и Серена испытала укол совести. Она не может позволить ему страдать. Но ведь и ей нелегко, они прячут свою боль друг от друга и горюют молча.

– Тому бы не понравилось твое теперешнее состояние, – повысив от волнения голос, продолжал Майкл. – Что ты винишь Финна, порхаешь с места на место, точно мотылек, не в силах заняться серьезным делом, прячешься в Лондоне, утонув в работе. Ты уже сделала все, что от тебя зависело, пора возвращаться на поле, прекрати убегать от правды и скрываться.

– Я не скрываюсь!

Отец хмыкнул.

Что ж, может, он и прав, но зализывать раны лучше в одиночестве, по крайней мере для нее.

Серена прикрыла глаза. Боже, как же она устала!

Она потеряла брата – своего лучшего друга – и пока еще не привыкла к мысли о том, что отныне его не будет рядом никогда. Отец никогда не выбирал слов, говоря правду, – так повелось с самого ее детства.

Конечно, порой она смотрела на других малышей, которые жили в нормальных домах и ходили в школу в сопровождении матерей, и думала: а что, если бы и у нее была мама? Но почти всегда напоминала себе, что ее жизнь гораздо более интересна. Серена всегда знала, что у нее есть Том. Ее опора, ее скала. Вот только теперь не было и его. Жизнь утратила свои краски, и по ночам, когда домом завладевали тени, некому было держать ее за руку.

Серена проглотила ком в горле и произнесла:

– Если все так, как ты говоришь, и проблема действительно есть, как я могу помочь?

– Заинтересуй его пилотным образцом, покажи свои последние работы… Не знаю – любым способом заставь его обратить внимание хоть на что-нибудь, кроме женщин и выпивки.

Отец просто не представляет, о чем говорит, подумала девушка.

– Вообще-то я тоже женщина, – произнесла она вслух.

– Только формально.

– Ах вот как? Спасибо! – ядовито ответила Серена.

Неужели необходимо было об этом напоминать? Хотя, с другой стороны, с чего обижаться – неужели она хочет быть одной из цыпочек Финна? Она и не смогла бы: ее привычная одежда – джинсы и байкерские ботинки, а его красотки щеголяют в юбках и босоножках, ее фигура похожа скорее на мальчишескую, а в его гареме все как на подбор: стройные и с соблазнительными формами. Наконец, ее неукротимая грива волос не идет ни в какое сравнение с их светлыми мягкими кудрями, над которыми поработал парикмахер. Волосы же Серены такого неожиданного оттенка, что его невозможно найти ни в одной палитре.

– Последнее, что ему сейчас нужно, – очередная любовница, – криво усмехнулся отец. – Нет, я бы сделал ставку на какую-то встряску, вызов. А вы настолько не ладите, что напряжения, излучаемого при вашей беседе, хватило бы, чтобы поджечь дом. Так что я прошу тебя – нет, я приказываю – помочь. Я плачу тебе деньги, в конце концов. Откажешься – вычту из зарплаты.

Взгляд Майкла внезапно стал хитрым, точно он что-то прикидывал в уме. Серена почувствовала, что еще миг – и ее загонят в угол. Так и вышло.

– Или можешь проститься с идеей о запуске своего пилотного проекта.

– Ты не сделаешь этого.

– Думаешь? – прищурился отец.

Майкл как-то без энтузиазма принял новый проект дочери, не веря в его успешность. Серена же была готова на любые шаги, лишь бы доказать обратное. Эта машина была ее детищем, на нее были потрачены три года тяжелой работы.

– Это нечестно, пап, – выдохнула она.

Опустив глаза, Майкл потер щеку.

– Я в безвыходном положении.

Серена вздохнула, чувствуя, что и у нее не осталось выбора.

– Ну что ж… попробую.

Но в душе возникло беспокойство: ну как можно укротить этого гуляку? У нее просто нет шансов.

– Но я знаю, что Финн может реабилитироваться. В прошлом году он не сразу стал успешным. Спонсоры простят, если он соберется с силами и оправдает ожидания фанатов. Монако уже, можно считать, у нас в кармане: он всегда там побеждает. Что произошло на отборочных соревнованиях сегодня?

На лице отца появилось выражение, не предвещающее ничего хорошего.

– Он угробил мотор.

– Что? Так, значит, завтра он отнюдь не в выигрышном положении – и это на самом длинном и сложном треке мира?

– Да.

Ярость на миг затмила глаза Серены, и ей ясно представилась яхта, стоящая в гавани, на которую она сегодня утром, подъезжая на мотоцикле к отцу, старалась не смотреть.

Подняв руку, она дрожащим пальцем ткнула в направлении гавани, где стоял на якоре плавучий бордель Финна.

– И он сейчас здесь, на этой… его яхте. На непрекращающемся празднике секса в пьяном угаре празднует свой последний провал?

Отец устало пожал своими широкими плечами, и это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Серены.

– Да какого черта он там делает? Ему что, вообще все равно? Хотя не отвечай, я и так знаю.

Да этот парень не думает ни о ком, кроме себя! Очевидно, о таких понятиях, как ответственность и достоинство, в его семье и не слыхивали.

– С меня довольно!

Девушка пулей вылетела из двери и, стуча подошвами своих тяжелых ботинок по деревянному полированному полу, пробежала через камбуз, крича: