Городская орхидея - Дарья Панкратова Страница 2

– Тебе следовало раньше предупредить меня о том, что мы так сильно торопимся, – раздраженно проворчала Кира.

– И что было бы тогда? – Наташа подмигнула ей. – Ты сменила бы свою униформу?

– Униформу? – с недоумением переспросила Кира.

– Да, – кивнула Наташа, – твои вечные офисные одежки.

– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?

Наташа вздохнула:

– Да задерни ты занавеску! И примеряй.

Кира послушно задернула шторку. Тесное платье даже потрескивало предательски, не хотело налезать на девушку через голову. Еще Кира волновалась, как бы на ее руках не оказалось заусенцев – тогда на тонкой ткани неминуемо остались бы зацепки…

Наташа тем временем вещала за матерчатой ширмой:

– Сегодня же пятница! Понимаешь, пят-ни-ца! Любая нормальная девушка к пятнице принарядилась бы.

– Да ну? – Кира прищурилась, хотя Наташа и не могла видеть ее из-за занавески.

– Точно тебе говорю. Пятница, вечер, время всеобщего веселья…

– Всеобщего?

– Всеобщего.

– Ликование офисных работников, так, все понятно.

Наташка довольно отчетливо фыркнула:

– Офисного планктона!

– Тебе льстит считать себя планктоном? – поинтересовалась Кира. Платье определенно было мало ей в бедрах…

– Ну ты там покажешься или нет?

– Лучше попроси продавца принести платье на размер больше.

– Сорок восьмой?

– Сорок шестой!

– Не покажешься?

– Пока нет смысла, – ответила Кира, все еще пытаясь разгладить на платье невидимые складочки.

– Не расстраивайся, – утешила подругу Наташка, – в этом магазине обычно попадаются маломерки. Так вот, насчет планктона: неужели это не лучше, чем стоять за прилавком в гастрономе или считать себя закоренелым пролетариатом?

Кира не удержалась, прыснула со смеху:

– Да, на каких-то заводах пролетариат, возможно, еще сохранился…

– Но лучше бы этих фабрик и заводов было больше, – разумно подвела черту Наташка и вновь вернулась к излюбленной теме: – Неужели в пятницу ты автоматически не настроена на веселье? Ну, там, развеяться, поболтаться где-нибудь?

– Редко, – ответила Кира.

Наташка протянула ей поверх занавески платье на размер больше.

– Одноклассники, однокурсники, просто приятели – кто угодно может позвонить тебе и пригласить тебя выпить. Да хотя бы и просто сходить в кино.

– Могу сказать совершенно точно одно, – заверила ее Кира, наконец-то появляясь из примерочной, – я не помешана, как все вы, на вечере пятницы.

– И в то же время вряд ли ты сможешь убедить меня, что ты помешана на своей работе и безумно любишь ее.

– Не смогу, – покачала головой Кира, – но лучше скажи – что ты думаешь о платье?

– А ты сама что думаешь? – прищурилась Наташка.

Кира рассеянно повернулась к зеркалу.

– Наверное, неплохо, – медленно произнесла она, оглядывая обтянутую темно-синей «мятой» тканью фигуру. Платье имело квадратный вырез, открытые руки, оно также довольно щедро обнажало коленки. Возле талии располагались два кармана.

– Тебе не кажется, что эти карманы все портят?

– А ну-ка сунь в них руки, – велела Наташа.

Кира сунула руки в карманы, и собственный вид в профиль напомнил ей кенгуру…

* * *

Она мысленно чертыхнулась, вспоминая, зачем вообще она приперлась в этот магазин.

Сначала Наташка чудом отловила ее по рабочему телефону за несколько минут до окончания рабочего дня.

– Смолкова, совести у тебя нет! – закричала она в трубку так, что Кира едва не оглохла.

– Совести, может, и нет, – согласилась Кира, – а что случилось-то?

– Что случилось? Она еще спрашивает! Что случилось! Ни стыда, ни совести – пропадать так надолго!

– Ах, ты об этом… Ну, все мы – люди занятые, у всех своя жизнь…

– Смолкова, не начинай. Неужели трудно было позвонить? Ты знаешь, что никто из нашей группы в течение месяца не мог до тебя дозвониться?

– Прости, – с раскаянием в голосе отозвалась Кира, – представляешь, у меня накрылся телефон.

– Как это накрылся? – оторопела Наташа.

– Вернее, он у меня утонул, – объяснила Кира. – Невероятно глупо вышло. Просто до ужаса. Понимаешь, я пошла в туалет в офисе, а мобильник лежал в верхнем кармане белой рубашки… Я наклонилась, чтобы поправить колготки. И он выскользнул, даже пикнуть о своем спасении не успел.

– Неужели… прямо в унитаз?!

– О да!

– Бедняжка! И его не удалось спасти?

– Да он и так был старенький, – с грустью ответила Кира. – Там как раз какой-то контакт начал отходить… А ведь он был со мной целых пять лет.

Наташа хихикнула:

– Да, в своих привязанностях ты определенно консерватор. И что… теперь ты живешь без телефона?

– Шутишь? Конечно, нет. Я долго собиралась с духом, потом пошла и выбрала самый красивый.

– И самый дорогой?

– Это совершенно не обязательно.

– Но тогда почему ты до сих пор не отвечаешь по своему мобильному? – возмутилась Наташа.

– Я не стала восстанавливать сим-карту, – объяснила Кира, – решила, раз так вышло – значит, так тому и быть. Начну с чистого листа.

– Даже телефон не одобрял твоего сумбурного образа жизни! Как ты не понимаешь, он решил утопиться с горя!

– С какого горя? – в недоумении уточнила Кира.

– Он, видимо, решил: если по нему тебе не названивает куча красоток и такая же куча отменных парней, то влачить столь жалкое существование более не имеет смысла.

Кира подумала, что у Наташи, должно быть, столь же странное понятие о сумбуре, сколь и о жизни, которой стоит жить.

– В любом случае я ни о чем не жалею, – заверила она. – Между прочим, я разом покончила с кучей старых и ненужных контактов.

– А заодно и растеряла все важные, – со значением произнесла Наташа. – Ты хотя бы вела телефонную книжку?

– Прекратила давным-давно. Зато теперь у меня отличный номер телефона!

– Какое счастье. Предлагаю сделать следующее: мы заново обмениваемся номерами, а вечером нас с тобой ждут на встрече выпускников.

– Но я не могу пойти!

– Еще как можешь. У тебя что, были какие-то планы?

– Нет, но… Я не готова, – в отчаянии уперлась Кира.

Наташа вздохнула: