Связующая нить - Ирен Беллоу Страница 2

Как бы читая ее мысли, он сказал:

— Я англичанин, но моя прабабка была мексиканкой, и, честно говоря, здешний климат мне нравится больше, чем тот, что в Англии, поэтому я очень много времени провожу в Мексике. А вы давно здесь живете? — поинтересовался он.

— Всю жизнь. Моя мать была мексиканкой.

— Была? — в голосе его послышались сочувствие и тепло, сразу расположившие к нему Марию.

Отдавая себе отчет, что отец не одобрил бы ее разговора с незнакомцем, она, тем не менее, сказала:

— Она умерла, когда я родилась, поэтому я совсем не помню ее.

Он слегка нахмурился и спросил:

— Вы сирота?

— Конечно, нет, я живу вместе с отцом. Он американец, как и тот, от кого вы избавили меня, но только гораздо лучше, — добавила она, улыбаясь.

— Не сомневаюсь в этом. Тот парень — придурок, но, к сожалению, такая беда случается у каждого народа, — ответил он с улыбкой.

Уже не в первый раз она почувствовала странное, приятно волнующее чувство, когда ей улыбался мужчина. Иногда молодые мексиканцы блеском своих глаз и белоснежных улыбок ослепляли ее. Но на этот раз у нее захватило дыхание и как-то томительно засосало под ложечкой. Мария почувствовала, что отчаянно краснеет под его испытующим взглядом.

— Я должна бежать. Не хочу опаздывать, отец будет волноваться, если задержусь. Спасибо вам, сеньор, и до свидания, — сказала она, протянув руку за сумкой.

— С этим вы не добежите, — ответил он, не выпуская сумки из рук. — Очевидно, вы попали сюда на лодке?

— Да, она здесь недалеко.

Мария показала туда, где маячил маленький сторож. Подойдя к полуразвалившейся лестнице, ведущей к причалу, она сказала:

— Теперь я сама. Вам не нужно идти дальше, там песок. Только испортите свои прекрасные туфли.

— Ну и что?

Он мягко спустился по шатающимся ступенькам, неся тяжеленную сумку так, будто в ней не было ничего, кроме пары бананов.

Мария и ее отец вели точно такой же образ жизни, как и мексиканцы, их соседи. Но вот что странно: несмотря на свое происхождение по матери, Мария не чувствовала себя мексиканкой. Может быть, потому, что она была высокой и светловолосой, что не очень-то соответствовало карим глазам и черным ресницам. Но она не чувствовала себя и американкой.

Тем не менее, она жила в этой стране и считала, что это единственное место на земле, где ей может быть хорошо. Но вот в самом главном, в том, что когда-нибудь ей придется покинуть эти благословенные места, она боялась себе признаться. Но как же ей хотелось увидеть Нью-Йорк, Париж, Мадрид! Да даже поездка в Канкун была для нее событием.

— Меня зовут Рауль, — прервал молчание незнакомец, — а вас?

— Мария, Мария Ролингс, — может, ей показалось, но ее фамилия заставила его удивленно вскинуть брови, хотя она уже упоминала о том, что ее отец американец.

— Мария… вам идет это имя, а, сколько вам лет? — поинтересовался он.

— Уже девятнадцать.

Он удивился еще больше.

— Я думал, что не больше шестнадцати. Там, откуда я приехал, очень трудно вогнать девятнадцатилетнюю девушку в краску. В ваши годы они выглядят куда старше, да и ведут себя, как владычицы мира. А вы так же невинны, как ваша Пресвятая тезка.

Когда до Марии дошло, что именно он имел в виду, она снова покраснела.

— Наверное, так оно и есть, — говорил он, по мере того, как они приближались к причалу. — В таком случае, отец должен лучше заботиться о вас. Этот городишко начинает все больше и больше привлекать негодяев, похуже того, кто приставал к вам сегодня.

— Мой отец заботится обо мне очень хорошо. Просто сегодня он приболел. Пожалуй, это единственная причина, почему я здесь одна. Тем не менее, я могу сама за себя постоять, — сказала она, гордо вздернув подбородок. — Если бы я врезала ему своей сумкой, он бы моментально отстал. Уж очень нетвердо он стоял на ногах.

— Хм… может, вы и правы. Но лучше избегать таких неприятных моментов. Вы двигались как во сне, я имел удовольствие наблюдать за вами до того, как это случилось, малышка.

Отец, говоривший по-испански так же легко, как и по-английски, довольно часто называл ее малышкой. Но одно дело, когда тебя называют деткой родители, и совсем другое, когда это слово слетает с уст подсмеивающегося над тобой незнакомца.

Мария сразу почувствовала себя маленьким ребенком, а ей уж очень этого не хотелось. Девушке вдруг стало ужасно неудобно за свою простенькую одежду, растрепанные волосы. А как бы хотелось вот именно сейчас, вдруг, стоять здесь в роскошном платье и быть прекрасно воспитанной девушкой из богатой семьи.

Иногда они с отцом вместе приезжали в Плайя. Отец покупал местную газету и, листая ее, неторопливо попивал холодное пиво, а она тем временем наслаждалась холодным апельсиновым соком.

Очень часто в газете печатались фотографии детей из богатых семей, принимающих первое причастие, или же молоденьких девушек на их первых балах. Это были девушки ее возраста, но какая же между ними лежала пропасть! Хотя Мария и отличалась от детей бедняков, чье крайнее положение заставляло ее отца скрежетать зубами в бессильной злобе.

— Вы часто приезжаете в Плайя? — спросил, помолчав, Рауль.

— Нет, всего лишь раз в месяц. Овощи отец выращивает сам, ну а рыбы достаточно в море. — Убеждая себя, что это всего-навсего вежливость, но в глубине души сознавая, что это самое настоящее любопытство, она поинтересовалась:

— А как долго вы здесь?

— Моя работа связана с постройкой нового комплекса для отдыха неподалеку отсюда, — кивнул он в противоположную сторону. — Бываю здесь наездами до тех пор, пока не завершится строительство. Не думаю, что оно закончится в срок, но в том и состоит моя работа, чтобы все было сдано в свое время.

— Вы архитектор? — спросила она.

— Нет, хотя и учился на архитектора. Можно сказать, что я был в некотором роде третейским судьей.

Мария не совсем была уверена в том, что правильно поняла его последнее изречение. Но, честно говоря, переспросить не решилась, чтобы не выглядеть простушкой.

— А это кто такой? — воскликнул Рауль, глядя на Хулио, который уже нехотя выбирался из лодки.

Как приятно было подремать в ней, представляя, что лодка принадлежит ему, и он уже плывет навстречу приключениям и опасностям. Мария была уверена, что мальчишка так же, как и она, мечтает увидеть весь мир! И у него на это было больше шансов, чем у нее, хотя он был самым маленьким в многодетной семье и бегал босым во все дни недели, кроме воскресенья, когда они всей семьей отправлялись в церковь. Отец Марии всегда говорил, что этот мальчик наделен особой, уличной мудростью, которая в свое время поможет ему выбраться наверх, и уж тем более не упустить свой шанс в отношении денег.