Свадьба Аманды - Дженни Колган Страница 2

Аманда на минутку заглянула в мою студенческую клетушку с отсыревшими стенами и упорхнула, бросив: «Пока, дорогуша, увидимся!» Тут-то я смекнула: что-то изменилось. И точно изменилось. Больше Аманда со мной не заговаривала; лишь через полгода она снизошла до того, чтобы пригласить меня на рюмочку и напомнить, как чудесно складывается ее жизнь. Вряд ли успехи имели бы для Аманды значение, не найдись человека, который взирал бы на нее снизу вверх, — а это как раз и являлось моей обязанностью. Каждый раз я попадалась в одну и ту же ловушку: уже назавтра Аманда начисто игнорировала меня, будто никакой задушевной беседы и не было.

Если все пойдет по правилам, рассудила я, мир Аманды в один прекрасный день опрокинется вверх тормашками. Пока же все шло так: Аманда получила хороший диплом, благодаря своей блондинистости отхватила работу по связям с общественностью, и теперь ее непрерывно приглашали на приемы в мире шоу-бизнеса. Я же получила омерзительный диплом, где сама бумага так и сочилась желчью, и теперь вычитывала тексты рекламных объявлений в паддингтонской торговой компании.

Но с Амандой мы все же виделись. Каждый раз, когда она звонила, мы с Фран отправлялись на встречу, где Аманда выпендривалась, а мы глушили халявную выпивку. Так все и началось тем вечером — с телефонного звонка.

— Мелани, дорогая!

До меня уже дошло, что на языке пиарщиков «дорогая» означает «знакомство низшего сорта».

— Привет, Мэнди.

Она ненавидела, когда ее так называли.

— Может, соберемся сегодня вечерком — Франческа, ты и я, выпьем по рюмочке?

Сегодня вечером? Делать нам больше нечего.

— У меня новости! — заливалась Аманда.

— Правда? Какие?

— Ой, нет, это можно сказать только за рюмочкой!

— Ну ладно. Фран! — Фран валялась на диване и рисовала себе усы. — Как насчет того, чтобы выпить сегодня с Амандой?

Фран зарычала, яростно замотала головой и скорчила рожу, изображая ягуара, — не иначе, в драматической школе научили.

— Прекрасно, — сказала я в трубку. — Мы с удовольствием. Где?

— «Атлантик»? — Аманда глупо хихикнула. На хрен. Коктейли и надутые шишки. Плюс ко всему Аманда живет в шикарном северном Лондоне, а мы с Фран — в Кеннингтонге, на симпатичной, но занюханной южной окраине, так что с тем же успехом можно организовывать межгалактический союз.

Я парировала «Ладьей и лопатой» — грязной и опасной дырой.

— Ой, Мелани, ради всего святого… Ну ладно, тогда «Озон».

— «Кувшин и пианино» — и ни шагу дальше. На том конце провода вздохнули.

— Пожалуйста, раз ты так настаиваешь… — Я почти услышала, как Аманда надула губки. Зря старается — у меня пениса нет.

— И на хрен тебе это? — застонала Фран, едва я повесила трубку. — Ее или в должности повысили, или какой-нибудь педик-музыкант из Вест-Энда на свидание пригласил.

— Кто знает, — сказала я. — А вдруг у нее случилось что-то страшно неприятное? Может, ее трахнула в задницу целая компания матросов или еще что-нибудь эдакое, и только мы, подруги детства, теперь способны ее утешить. Ха-ха-ха.

— Ну и как, похоже, что у нее трахнутый в задницу голос? Или все-таки изощренно-злорадный?

Я поразмыслила с минуту.

— Э-э… Изощренно-злорадный.

— Ну ясно. Сын Шона Коннери пригласил ее на ланч или что-то типа того. И битых два часа мы будем слушать, как у нее все прекрасно, и с тоски ненароком налижемся, и тогда Аманда, трезвая как стеклышко, укатит куда-нибудь, где веселее, а мы от горя и недовольства жизнью упьемся вдрызг и несколько дней будем себя ненавидеть.

— Хо-хо… Так, а что мы наденем?

Аманда впорхнула в бар точно в назначенное время. Вся на четыре «п» — пикантная, прелестная, подтянутая и прыткая. Я и забыла: она не просто выпендривается, она громко выпендривается.

— Белое вино, идет?

— Нам фирменное, Аманда! — крикнула Фран. — И в стаканах.

Наконец Аманда с напитками добралась до нас. Огляделась по сторонам — нет ли знакомых, — опустилась на свою идеальную задницу и развернулась к нам, сияя улыбкой, как дикторша, объявляющая прогноз погоды.

— Так что у тебя за новости? — спросила я с надеждой.

— Девочки, никогда не угадаете!

— Ты по двойному закону мировой справедливости выиграла в лотерею? Ты на самом деле мужчина? Или залетела от сорока матросов? — Последнее Фран буркнула вполголоса.

— Я помолвлена!

— О господи! С кем? — воскликнули мы одновременно.

— Ты его знаешь, Мел. Помнишь, Фрейзер Маккональд из университета?

— Фрейзер — это кто? — осведомилась Фран.

Но я-то его прекрасно помнила. Милый и мягкий верзила с взъерошенными волосами, в неизменном потрепанном свитере. Я сохла по нему как ненормальная, он этого не замечал, и мне только и оставалось, что околачиваться рядом и прикидываться просто хорошим товарищем. В течение нескольких лет. Не самый триумфальный период в моей жизни. Боже, неужели эта мерзавка всегда будет побеждать? Ведь Фрейзер — это… Да по мне — так это просто предел мечтаний.

— Ты и Фрейзер! Вот сраные ублюдки, — сказала я. — То есть надо же, ты выходишь замуж. Поздравляю, это чудесно. И как быстро.

Фрейзер, насколько я помнила, никогда и ничего быстро не делал. Он вечно слонялся по колледжу в поисках уголка, где можно сесть и вытянуть свои неимоверно длинные ноги. Я обычно ошивалась метрах в десяти позади, на случай, если Фрейзер что-нибудь обронит, а я это что-то смогу подобрать.

— Ой, знаю, знаю. — Аманда продемонстрировала кольцо на своем миниатюрном пальчике. — Он говорит, что я просто с ног его смела! Хи-хи-хи!

С ног его смела? А может, еще и паровым катком переехала? Фрейзеру никогда бы не понравилось, чтобы его сметали с ног, — мысленно взбунтовалась я. Фрейзеру нравилось шататься по холмам, рассматривать комиксы «Виз» и заваливать экзамены по инженерному делу.

— По-моему, я его припоминаю, — изрекла Фран. — Встречала пару раз. Длинный такой. Долговязый. Он же вроде не в твоем вкусе.

— В общем-то, да. — Аманда хищно улыбнулась.

— Где ты его откопала? В шахматном клубе?

— Нет, на самом деле все было гораздо забавней… Я мурлыкала с…

— Что? — переспросила я.

— Ой, ну, моя работа, дорогуля, ты же знаешь.

Гррррр.

— Я работала с нашими клиентами в Эдинбурге, они выпускают путеводитель по старинным замкам. И кого я вижу в брошюре? Старого приятеля по Дарему, Фрейзера!

Я не стала уточнять, что за все то время она не перекинулась с ним и парой слов, поскольку он то и дело краснел и целых три года носил одни и те же кроссовки «Конверс».