Бриз для двоих - Полина Поплавская Страница 2

– Все, этот глаз готов… – Джулия отклонилась в сторону и оценивающе взглянула на свою работу.

– Дай посмотреть.

– Нет, после.

Она еще долго заставляла сестру то запрокидывать голову и смотреть в потолок, то выпячивать губы, то растягивать их. Наконец Джулия отодвинулась и, улыбнувшись, сказала:

– Теперь смотри.

– Я стала похожа на тебя, – спустя полминуты проговорила Джуди.

– Ты стала похожа на женщину! – Джулия подошла к шкафу и, распахнув обе створки, начала быстро щелкать вешалками.

Джуди пристально вглядывалась в свое изменившееся лицо, приблизив его к зеркалу почти вплотную.

– А что, я не была похожа на женщину?

– Ну, может, я не так выразилась, – Джулия поддела одну из вешалок и, вытащив платье, стала его рассматривать, крутя вешалку на пальце.

– На кого же я была похожа? – Джуди оторвалась от своего отражения и повернулась к сестре. – На мужчину? Или, может, я выглядела существом бесполым?

– Ну-ну, не кипятись, – Джулия повесила платье обратно в шкаф и опять защелкала вешалками. – Твоя соседка – как ее? – ну помнишь, ты звонила, говорила, что она двойню родила?

Джуди молчала.

– В общем, она, конечно, женщина, у нее этого не отнять, судя по тому, как активен этот рыжий коротышка.

Джуди невольно улыбнулась.

– Ну, наконец, ты оживилась! – Джулия зажала под мышкой вешалку с одним платьем и полезла за другим.

– Она, между прочим, опять… – начала Джуди.

– Что?! – перебила Джулия и ловким движением перекинула оба платья через спинку кресла. Сев на низенький пуфик, она смешно вытаращила глаза. – Просто фантастика!

Джуди, не удержавшись, засмеялась. Джулия тоже пожурчала низким глуховатым смехом.

– Так вот, – уже серьезно продолжила она основную свою мысль, – эта детородная машина, безусловно, тоже…

– Зачем ты так зло?

– …тоже женщина, кто будет спорить? Но разве она… женщина, Джуди?

– Что же, по-твоему, только разряженная и размалеванная…

– Почему сразу «разряженная, размалеванная»? Я же не о проститутках говорю! Женщина должна нравиться себе самой, любоваться собой, быть уверенной в своей неотразимости, в своей красоте, шарме.

– Я не любовалась собой, но я нравилась себе, – задумчиво проговорила Джуди.

– Боже мой! Я не говорю, что ты уродина, что на тебя невозможно смотреть. Но… – Джулия на секунду сдвинула брови и подняла вверх острый ноготок багрового цвета, – помнишь, в детстве ты рисовала?

– Да, – лицо Джуди внезапно поблекло, несмотря на макияж. – Помню. – Голос ее прозвучал глухо.

– Но ты же поняла, что настоящий художник из тебя не выйдет, что игра не стоит свеч. А ты ведь неплохо рисовала.

– Неужели? – резко отреагировала Джуди. Джулия, наконец, заметила, что выражение лица сестры изменилось.

– Ну вот, опять злишься… – Она легко поднялась, подошла к Джуди и запустила красивую кисть в рыжие кольца волос сестры. – Сестренка, – голос ее потеплел, – ты очень хорошо рисовала. Я, правда, мало что в этом понимаю, но мне нравилось. А относились мы к этому твоему увлечению так скептически…

Джуди повела головой, высвобождаясь из-под руки Джулии.

– … потому что понимали: вряд ли ты добьешься успеха.

– А успех – это главное, да?! – почти крикнула Джуди. Она смотрела на сестру снизу вверх и глаза ее, так тщательно подчеркнутые рукой Джулии, гневно сверкали.

– Ого! – усмехнулась Джулия. – Если ты сегодня так же будешь смотреть на своего кавалера, успех тебе гарантирован.

Джуди передернула плечами и отвела взгляд.

– Мне вообще не очень-то нравится эта затея. Ты подумай сама, ведь он знает меня такую, какая я есть, а тут я явлюсь… Словно это я для него… словно мне так уж важно…

– А что – не важно?

– Ну, ты же знаешь…

– Ах, оставь! Неужели лучше вечно ждать, выплакивать глаза? – Джулия отошла и снова села на пуфик. – Иди, смой косметику, а потом взгляни на себя в зеркало. Да присмотрись хорошенько! Хотя ты же все равно не заметишь! – Она пренебрежительно махнула рукой. – Может, если бы я видела тебя каждый день, и я бы не заметила…

– Не заметила чего? – почти испуганно прошептала Джуди. – Я так сильно подурнела? Состарилась?

– Нет, ты выглядишь молодо. И не подурнела. Но ты… как-то вся поблекла. И главное, глаза. У тебя были самые прекрасные в мире глаза, я так тебе завидовала! – Джуди изумленно посмотрела в зеркало. – Не каждый любитель порисовать, пусть даже у него есть к этому способности, может стать художником. Так же не каждая женщина имеет право называться женщиной. Дело не в косметике. Главное – это ощущать себя женщиной. А красивая одежда и хороший макияж только помогают в этом. Я хочу, чтобы ты изменилась сама и изменила свою жизнь. Сегодня, может быть, что-то сдвинется, хоть на дюйм – и то хорошо. А то, что ты будешь выглядеть эффектно, вряд ли этому помешает. Почему не попробовать? Джуди! Ты меня слушаешь?

– Да, – рассеянно ответила сестра, по-прежнему всматриваясь в свое лицо.

– Ну, хватит болтать! Иди сюда, будем выбирать платье!

– О, да он ничего! – пропела Джулия, наблюдая из окна, как высокий мужчина в элегантном дорогом костюме прикоснулся губами к руке Джуди, а затем распахнул перед ней дверцу серебристого «форда мондео». – Ну, дай Бог тебе, детка!

Поначалу Джуди чувствовала себя неловко в вечернем платье сестры, ее почти пугало собственное лицо, то и дело выплывавшее из часто встречавшихся в тот вечер зеркал. Но понемногу ей стало доставлять удовольствие прохладное прикосновение узкого атласного платья, тяжесть собранных в тугой пучок на затылке волос – прежде она никогда такой не была. Смущали, но одновременно приятно волновали частые пристальные взгляды мистера Джонса («Ах нет, что вы! Просто Роджер, прошу вас!»), и даже когда Джуди замечала, что взгляд его плавно скользит с ее лица вниз по шее, плечам, полуобнаженной груди, это заставляло трепетать от стыда, но все же приятно льстило. Единственное, что мешало – это неотвязные мысли о Рэе. Словно она видела происходящее не только своими, но и его, Рэймонда, глазами. В ее воображении он смотрел на нее взглядом, полным ярости. Рэй, Рэми…