К черту любовь! - Барбара Новак Страница 2

Я еще раз нажала кнопку лифта и застыла в ожидании, готовясь, если потребуется, атаковать дверь первой.

Дзинь! Двери снова открылись, и меня прибила к стенке лавина густого дыма, хлынувшая изнутри. Прокашлявшись и придя в себя, я протянула руку к кнопке пожарной тревоги на стене.

Однако в этот момент чья-то рука в перчатке легла на мою.

– Барбара? Барбара Новак?

Я помахала в воздухе, пытаясь разогнать дым.

– Кажется, да.

– Боже, как хорошо, что ты наконец здесь! Голос показался мне знакомым. Может, это?..

Я подняла глаза и в облаке рассеявшегося дыма увидела хорошенькую брюнетку в стильном, сшитом на заказ костюме и в подобранных в тон туфлях на высоком каблуке. Она выходила из лифта, держа в руках сигарету.

– Викки? – предположила я, еще раз откашлявшись.

– Викки Хиллер! Твой издатель! Собственной персоной! – Она крепко, но нежно пожала мою руку.

– Рада наконец встретиться с тобой лично, – сказала я.

– Я уж опасалась, что тебя задержит нелетная погода по пути из Мэна.

– Нет, все было гладко до тех пор, пока я не нажала кнопку лифта. Первый раз в жизни попадаю в передрягу раньше десяти часов утра. Должно быть, выгляжу ужасно? – прибавила я со смешком, поправляя шляпку.

– Ужасно? – Викки оглядела меня с ног до головы. – Господи боже мой! Ты великолепна!

Она схватила меня за руку и втащила в лифт, засыпая меня идеями о наших предстоящих действиях.

– Во-первых, тебя нужно сфотографировать для обложки. Не бойся, у нас есть время в запасе. До выхода книги осталась целая неделя. – Тут она шумно вдохнула, охваченная внезапным приступом паники. – Неделя, всего неделя! О, боже мой! – Однако в ту же секунду взяла себя в руки. – Беспокоиться абсолютно не о чем. Сигаретку?

Скоростной лифт в считанные секунды доставил нас на нужный этаж и гостеприимно распахнул двери в сияющее царство издательства «Баннер-хаус».

Когда мы шли к офису Викки, навстречу нам бросилась женщина лет тридцати пяти. Семеня за нами вслед, она держала в руке пепельницу для Викки, которая продолжала нервно курить.

– Барбара, – сказала Викки. – Это мой секретарь, Глэдис. Глэдис, это Барбара Новак.

– Я знаю! – Лицо Глэдис озарилось улыбкой. Она пожала мою руку. – Рада возможности познакомиться с вами лично. Наконец-то я могу связать лицо и голос в единый образ.

В этот момент в проходе появился щегольски одетый мужчина в замотанном вокруг шеи шарфе. В руках у него был большой постер, завернутый в картонную обложку.

– Вик, мне срочно нужна вот здесь твоя подпись. – Он улыбнулся мне и добавил: – Морис Джонс, артдиректор. Это, Барбара, ваша обложка!

Театральным жестом он сорвал коричневую бумагу с постера, представив нашим взорам увеличенный макет обложки моей книги. Боже, МОЕЙ книги!

Я изумленно уставилась на постер, как маленькая девочка, которая завороженно смотрит на самый большой подарок под елкой и гадает, что там внутри.

Название книги «К черту любовь» было напечатано поверх ярко-розовой стрелы, указывающей вниз.

– О, Морис! – Викки отреагировала первой. – Это потрясающе! Мы поместим этот постер на витрине «Гимбел», и ее будет видно даже из «Мейси»!

– «К черту любовь»! Вы только послушайте! – оживилась Глэдис. – Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь написал подобную книгу лет двадцать назад, пока еще не стало слишком поздно для меня.

Я улыбнулась и ободряюще похлопала ее по руке. Она была одной из тех женщин, к которым была обращена моя книга.

– Запомни, Глэдис, лучше поздно, чем никогда.

Викки тем временем продолжала петь дифирамбы артдиректору:

– Отличная работа, Морис! Надеюсь, парни из типографии не слишком докучали тебе.

– О, ты же знаешь, я вовсе не против! – ответил Морис с жеманным смешком.

Тру-ля-ля! Прежде чем я успела сообразить, что к чему, мои глаза вылезли из орбит, рот раскрылся, а шея втянулась в плечи, как у испуганной курицы.

Конечно же, я тотчас попыталась взять себя в руки, чтобы никто не заметил моего кратковременного замешательства и не подумал, будто я какая-нибудь деревенщина, раз не знаю таких вещей. Я постаралась изобразить на лице беспечную и беззаботную полуулыбку, похожую на те, что обычно можно видеть у манекенщиц магазина «Лорд энд Тейлор», [3]демонстрирующих осеннюю коллекцию одежды во время ланча, в то время как посетители наслаждаются салатом «Уолдорф». [4]

Такая улыбка обычно приходит вам на помощь в сложных жизненных ситуациях.

Заморозив на лице улыбку и застыв, как мумия, я все же из любопытства чуть-чуть скосила глаза в сторону: ведь мне прежде не приходилось сталкиваться лоб в лоб с гомосексуалистом! Даже и не думала, что… доведется встретиться с таким человеком.

Внешне Морис выглядел вполне нормально. Мне он даже показался весьма симпатичным…

Тру-ля-ля! Мои глаза раскрылись до размера двадцатипятицентовой монеты, а подбородок упал вниз. Боже мой! Я в Нью-Йорке всего от силы пару часов, а уже строю глазки «голубому»!

Пытаясь обрести душевное равновесие, я наблюдала, как Морис снова заворачивает в бумагу мою обложку.

Что вообще заставило меня думать, будто Морис не?.. Хотя в нем было что-то такое… что напоминало мне моего милого доброго дядюшку Джина, маминого брата. Дизайнера по интерьеру. Того, что так и… не женился!

Тру-ля-ля! Мои глаза снова чуть не вылезли от удивления. Вытянув шею, я смотрела вслед Морису, который танцующей походкой направлялся к дверям своего офиса. Вы же не думаете, что и дядюшка Джин?..

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли: сейчас не было времени об этом думать. В то время как Викки прикуривала очередную сигарету (кажется, третью с тех пор, как мы с ней познакомились), на столе зазвонил телефон, и Глэдис сняла трубку.

– Они ждут. Добро пожаловать в волчье логово, – сообщила она нам, нажав на рычаг.

Я судорожно сглотнула, еле сдерживая волнение.

– Волчье логово?

– Не волнуйся, – постаралась приободрить меня Викки.

Улыбаясь, она подвела меня к огромным, футов эдак восемь в высоту, дубовым, покрытым лаком дверям, над которыми красовалась табличка «Зал совещаний».