Как соблазнить невесту - Эдит Лэйтон Страница 2

– Я польщен, моя дорогая, – произнес джентльмен, размыкая покрытые ямочками руки хорошенькой молодой женщины, которыми она обнимала его за шею. – Но, поверьте, я не стою вашего внимания.

Дама опустила руки, но не отстранилась от него. Наоборот, она прильнула к нему всем телом, положила изящную ручку ему на грудь, посмотрела в лицо и обиженно надула губки.

– Нет, должен признать со всей откровенностью, – продолжал джентльмен с задумчивой улыбкой, отступив на шаг, – вы прелестная, соблазнительная крошка, но на меня уже нет спроса на любовной ярмарке. Взгляните лучше хотя бы вот на Карлтона. – Он слегка повел плечом в ту сторону, где у противоположной стены Зеленой комнаты стоял невысокий мужчина. – У него титул барона, и к тому же он богат, любезен и щедр к тем, кто ему доставляет удовольствие. – Джентльмен поднял длинный указательный палец, как бы подкрепляя этим жестом свои утверждения. – Мне доводилось слышать, как женщины называли его любителем обниматься. Я считаю такое определение тошнотворным. У меня нет ни малейшего желания прижимать его к груди. Но готов держать пари, что вас бы он с радостью заключил в объятия. Итак, – добавил он, легонько шлепнув соблазнительницу по аккуратному кругленькому задику, – почему бы вам не обратиться к нему с вопросом, не желает ли он поближе познакомиться с такой очаровательной особой, как вы?

Женщина взглянула на указанного ей полнотелого мужчину, потом посмотрела на стоящего перед ней высокого, худощавого, изысканно одетого джентльмена и вздохнула. Подмигнула ему, повернулась и, вызывающе виляя бедрами, направилась к барону.

– Добрый вечер, Хей, – благожелательно произнес немолодой джентльмен, который стоял неподалеку. – Отказываемся от сладкого в пользу Лента?

– Добрый вечер и вам, Эгремонт, – не менее сердечно отозвался Лиланд Грант, виконт Хей. – Рад встрече. Я заметил вас, но, к сожалению, не имел ранее возможности заговорить с вами. Как ваши дела?

– Благодарю, у меня все хорошо, но досужие языки вроде бы толкуют, будто я на пороге смерти или по меньшей мере очень плох.

– Всему виной ваша тяга к уединению, – сказал Лиланд. – Когда я болел, обо мне болтали меньше, потому что моя жизнь – открытая книга.

– Причем пикантная, – заметил граф. – И настолько же распахнута, как кошелек скряги. Вы показываете то, что легко увидеть, а все прочее спрятано очень глубоко.

– Неужели? – протянул виконт. – Ну, уж если вы так говорите, будь по-вашему. Однако я пришел к выводу, что для сплетников плохие новости – все равно что хороший бифштекс с кровью. Они рабы и счастливы, когда получают такое блюдо.

Граф улыбнулся. Он был старше Лиланда более чем на десять лет, но они стали друзьями год назад, когда познакомились на свадьбе приёмного сына графа. Тогда выяснилось, что виконт Хей – единокровный брат незаконнорожденного Даффида, чью свадьбу и праздновали. У графа и виконта обнаружилось много общего, и они подружились. Это озадачивало друзей графа и забавляло закадычных приятелей виконта, потому что менее сходных между собой людей трудно было найти.

Лиланд, виконт Хей, был сказочно преуспевающим ловеласом. Он любил женщин, и они его тоже, однако Лиланд оставался убежденным холостяком и сибаритом, заводя интрижки с особами противоположного пола из всех слоев общества. Граф был верен памяти покойной жены и лишь изредка вступал в короткие связи с благоразумными и неболтливыми дамами.

Джеффри Сэвидж, граф Эгремонт, был педантичен и склонен к затворничеству, но душа у него была нежная и ранимая. Виконт Хей, по мнению многих, был на удивление тривиальным, хоть и чрезвычайно светским человеком, наделенным к тому же острым чувством юмора.

Они и внешне были совершенно не схожи. Граф, крепко сложенный, мускулистый джентльмен среднего возраста и среднего роста, сохранил густые темно-русые волосы и здоровые белые зубы. Лицо у него было красивое, хоть и сильно загорелое в полном противоречии с модой.

Виконт недавно отметил тридцатый день рождения. Он был высок и очень худ, черты узкого и длинного лица точеные, полные благородного изящества. Речь его и движения казались несколько вялыми и жеманными, но гибкое тело Лиланда было невероятно сильным. Большинство его знакомых не подозревали об этом, а также о том, что при необходимости он может двигаться с непреодолимой силой: ведь обычно он пускал в ход лишь свое убийственное остроумие.

Разного возраста, не похожие ни лицом, ни манерой держаться, эти двое тем не менее отлично подошли друг другу.

Граф обнаружил, что за внешней беззаботностью виконта скрывается доброе сердце и развитое чувство справедливости. Он высоко ценил присущее Лиланду остроумие, принимал его политические взгляды и понимал, что его младший друг открывает свою истинную природу только близким людям. Среди этих немногих были законный сын графа и оба его приемных сына. Теперь, когда все трое обзавелись семьями, Эгремонт особенно дорожил обществом Хея. Он считал, что оно дает ему вкус к жизни.

Виконт думал о графе как об отце, которого сам он не знал и никогда не надеялся обрести. Он ценил жизненный опыт старшего друга, его умение понять другого и спокойную мудрость.

И теперь Лиланд был немало удивлен, встретив графа в так называемой Зеленой комнате театра, куда мужчины приходили после спектакля ради тайных свиданий с актрисами и танцовщицами, большинство из которых либо продавали свои интимные услуги, либо в лучшем случае состояли на содержании.