Невеста полуночи - Софи Джонсон Страница 2

Толкнув Линетт в спальню, он захлопнул дверь. Тяжелый ключ повернулся в замке. Это случалось не в первый раз. Барон велел поставить замок после того, как сбежали первые женихи Линетт. Всякий раз, когда очередной претендент удирал по разводному мосту, отец колотил девушку и пытался заставить ее выйти замуж. Он не принимал во внимание желания Линетт.

Солнце клонилось к закату, когда сводные сестры Линетт отперли дверь ее комнаты. Увидев, как горничная и слуги внесли бадью и ведра с горячей водой, Линетт тут же насторожилась. Прежде отец, запирая, никогда не разрешал ей купаться. Это была часть наказания.

– Мы хотели тебя порадовать, Нетти, чтобы ты не беспокоилась, думая о завтрашнем бракосочетании с бароном. – Чопорные манеры Присциллы полностью соответствовали ее уменьшительному имени. [3]– Вот твое любимое мыло, чтобы улучшить тебе настроение, – сказала она, положив на табурет пахнущий вереском кусочек.

– А я принесла сыр, хлеб и вино. Отец стремится принудить тебя к замужеству, и мы хотели помочь тебе пережить это непростое время. – Элизабет потрепала Линетт по плечу, но та заметила злобный блеск глаз сестрицы.

– Два кубка? И кто будет трапезничать со мной?

Линетт всматривалась в лица сестер. С чего бы им делать ей что-либо приятное? Обе вечно причитали и жаловались, убеждая отца поскорее выдать ее замуж, не считаясь с ее чувствами. Хотя Линетт не доверяла сестрам, но обрадовалась горячей ванне и была благодарна за это. Но когда Присси и Бетт вышли из комнаты, она обрадовалась еще больше.

Раздевшись, девушка влезла в бадью, чтобы расслабиться в горячей воде. Если ей удастся побороть негодование, то она наверняка придумает, как избежать ужасного завтрашнего события.

– Может, притвориться, что у меня изнурительная рвота? Ни один нормальный человек не женится на особе, у которой еда и двух минут в желудке не держится. – Подняв брови, Нетта повернулась к служанке.

Мэри покачала головой:

– Нет, леди. Как вы можете это устроить, если отец посадил вас на хлеб и воду?

– Да, это не годится. – Линетт намылила руки и засмотрелась на переливающиеся радугой мыльные пузыри. – А если брызнуть на лицо грязью, а когда капли засохнут, подкрасить их ягодным соком, это не будет похоже на оспу? Отец наверняка побоится заразиться. А через пару дней его гнев остынет, и он передумает.

– О, леди! Барон скорее закроет вам лицо густой вуалью, поспешно выдаст замуж, а потом выставит вас обоих за ворота. – Мэри помогла Линетт подняться.

Когда служанка ополаскивала ее чистой водой, дверь снова со скрипом открылась.

Линетт, повернувшись, задохнулась от гнева: чьи-то руки втолкнули в комнату покачивавшегося барона Дарема. Его глаза блестели от предвкушения удовольствия. Теперь Нетта поняла, почему сестры принесли два кубка. – Ах, моя прелесть, – промурлыкал Дарем. – Вода струится с твоих прелестных розовых грудок, я вылижу их насухо, – Причмокивая запавшим ртом, он двинулся через комнату.

– Вон отсюда, или я велю отцу вышвырнуть вас из замка! – закричала Нетта, указывая на дверь. Прикрыв грудь руками, она торопливо села в бадью, стараясь спрятаться от жадного взгляда.

Капающие с подбородка слюни оставляли мокрые следы на одежде барона. Остановившись в шаге от бадьи, он покачнулся. Вид у старика был такой, будто Линетт своей красотой обратила его в камень. Жаль, что она не может этого сделать.

Схватившись за грудь, Дарем вытаращил глаза и зашелся в кашле.

– Прочь! – Линетт рубанула рукой воздух, сурово глянув на тщедушного жениха.

– Открой то, что будет принадлежать мне! – с внезапным приливом сил возопил барон и добавил такие непристойности, каких прежде девушке слышать не доводилось.

Плотоядное выражение появилось на сморщенном лице старикашки. Чувственный возглас, сорвавшийся с его губ, должно быть, лишил его последней энергии. Барон пошатнулся, хватая руками воздух, и внезапно захрипел и рухнул на пол.

Не успели Линетт с Мэри закричать, как в комнату ворвались отец и сестры несчастной невесты. Линетт, выбравшись из бадьи, схватила одежду. «Пожалуй, – подумала она, – родственники появились слишком быстро, не иначе как прятались за дверью».

Когда Присси и Бесс увидели на полу тело старого развратника, их пронзительные вопли эхом разнеслись по замку, и в ушах у Линетт зазвенело. Барон залепил обеим дочерям пощечины.

– О, моя прекрасная кожа! – схватившись за щеку, завопила Присси. – А все из-за тебя, Линетт! Это ты разозлила отца. – В слезах она бросилась к двери.

– Ты убила старика, чтобы разозлить нас, – вторила ей Элизабет.

Видя, что отец снова поднял кулак, Элизабет прикрыла руками голову, бросилась вперед и налетела на Присси, повалив ее на пол. Обе пищали как крысы, пока рев отца не обратил их в бегство.

Появившийся дюжий слуга потащил мертвеца из комнаты, как мешок с зерном. Не успел он выйти, как барон и Линетт снова начали пререкаться. Как все споры с отцом, Нетта и этот закончила своей давней просьбой:

– Почему я не могу уехать в Уэльс? – Вскинув подбородок, девушка уперла руки в бока. – Замок Кар-Колдуэлл мой. Если ты отдашь мне приданое, я найму рыцарей для защиты.

– Ха! И они защитят тебя от призраков берсеркера Кар-Колдуэлла? От воющих духов их сумасшедших жен?

Дрожь страха пробежала по спине Нетты. Отец, ликуя, потер руки. Не раз в штормовые ночи Линетт цепенела от зловещего шепота мачехи: «Ты думаешь, это ветер завывает в ночи? Нет, глупая девчонка. Это берсеркер воет, ему нужна новая супруга. В постели он – зверь. Жена выдерживает ночь, может быть, две. Берсеркер бросает жен за воротами, растерзанных, окровавленных, без искры жизни. Ты слышишь его? Он прячется, ждет очередную жертву. Однажды ночью он сожмет тебя в объятиях и вышибет из тебя дух». С этими словами мачеха обычно вталкивала Нетту в темную кладовку и запирала.

– Это всего лишь легенда! Никакого берсеркера нет. – Сглотнув, Нетта подняла подбородок, решив сама верить в эти слова, которые часто повторяла про себя, чтобы отогнать злых духов.

– Ты выйдешь замуж! – рявкнул отец.

Он поднял трость, и град ударов обрушился на спину Нетты. Нырнув под руку отца, девушка отпрыгнула и взобралась на кровать. Дубовая палка, ударив по бадье, переломилась пополам. От гнева у барона на лбу и шее вздулись вены.

– Видишь, что ты наделала?! – брызгая слюной, кричал он, глядя на обломки. – Глупая девчонка! Собираешься нанять рыцарей для защиты? Ха! Думаешь, сумеешь командовать дикими валлийцами?! С меня хватит. Ты совратила барона и доконала его, показавшись ему в таком виде!

– Показалась? Я всего лишь хотела помыться! – закричала Нетта, указывая на мыльную воду. – Ты втолкнул этого сластолюбца в мою комнату, а сам спрятался за дверью. Я не пойду за трясущегося слабоумного старика, грязного невежу или еще какого-нибудь отвратительного типа, которого ты для меня выберешь.