Восторг ночи - Кэндис Герн Страница 2

– Мы должны дорожить своим добрым именем, – сказала Грейс, – потому что не можем бросить тень на наш благотворительный фонд.

– Ради Бога, Грейс! Никто, кроме нас четырех, не узнает о моем нескромном признании. Мой любовник едва ли появится на одном из наших балов.

– Кто же он? – поинтересовалась герцогиня. Лицо Пенелопы смягчилось, и на нем появилась задумчивая улыбка.

– Он сын одного из гостей, присутствовавших на вечеринке в Дамфрис-Хаусе. Это прекрасный молодой человек с гривой золотисто-рыжих волос и голосом, в котором звуки окрашены восхитительной легкой картавостью. Увидев его, я сразу поняла, что пропала. Нет, я не влюбилась, Марианна. Это было всего лишь… страстное влечение.

Грейс резко втянула воздух.

– О Боже!

– Я давно уже не испытывала такой полноты жизни, – продолжала Пенелопа. – Этот молодой человек – мое тонизирующее средство. – Она хихикнула. – Милый мальчик подобен породистому жеребцу. А что он вытворяет руками, языком и своим… О, подруги, об этом грешно говорить, но я никогда в жизни не испытывала такого потрясающего оргазма.

Язык? Оргазм? Марианна почувствовала, что краснеет, и вдруг застеснялась, как Грейс. Она никогда не слышала, чтобы кто-то рассказывал так откровенно об интимных подробностях сексуальных отношений. Это смущало ее и в то же время вызывало любопытство. В ее общении с Дэвидом, которого она любила больше жизни, не было ничего похожего на рассказы Пенелопы.

– Я почти забыла, что значит быть любимой, – продолжила Пенелопа. – Я имею в виду физическую любовь мужчины. Скажу вам, леди, мы никогда не должны забывать об этом. Да, мы все решили, что не позволим ни нашим родственникам, ни друзьям заставлять нас снова выйти замуж. Никто из нас не хочет жертвовать своей финансовой свободой. Но разве это означает, что мы должны лишиться всего остального? Разве мы обязаны отказываться от сексуального удовольствия на всю оставшуюся жизнь?

– Необходимо помнить о нашей репутации – самом драгоценном нашем достоянии, – возразила Грейс.

Пенелопа закатила глаза.

– Целомудрие требовалось для брака в дни нашей молодости. Сейчас мы вдовы, а не девственницы. В данном случае надо только помнить об осторожности. Я готова держать пари, что на вечеринке в Дамфрис-Хаусе никто ничего не заподозрил относительно меня и Алистэра. Мы тщательно заботимся о том, чтобы сохранить наши отношения в тайне. Хотя подозреваю: некоторых гостей удивила моя упругая походка. Мне казалось, что я излучаю особую энергию.

– Да, ты действительно вся сияешь, дорогая, – сказала герцогиня и громко рассмеялась. Остальные присоединились к ней. Даже Грейс тихо хихикнула.

В самом деле, Марианна никогда не видела Пенелопу такой цветущей. Казалось, ее глаза, кожа и волосы светились. Неужели все это явилось следствием ее любовной связи?

– Благодарю, Вильгельмина, – сказала Пенелопа, улыбнувшись. – Я действительно чувствую себя помолодевшей и жизнерадостной. Это изумительное состояние, поэтому я решила поделиться своим опытом с вами, моими ближайшими подругами, и подвигнуть вас поступить так же, как я.

– Что? – усмехнулась леди Сомерфилд. – Ты хочешь, чтобы мы тоже завели любовников?

«Это невозможно, – подумала Марианна. – Неужели Пенелопа говорит серьезно?»

– Конечно, – подтвердила Пенелопа. – Почему бы нет? Мы ведь решили оставаться свободными и независимыми. – Она посмотрела наледи Сомерфилд. – Особенно ты, Беатрис. Ты активно поддерживала наше соглашение дружно противостоять давлению общества и родственников, если те будут настаивать на повторном замужестве. Никто из нас не хочет терять свободу. Однако мы не позволяем себе быть свободными во всех отношениях. – Глаза Пенелопы лихорадочно блестели во время ее речи. – Мы слишком сковали себя правилами приличия и мантиями респектабельного вдовства. Наши мужья умерли, но мы-то живы. И, если Бог даст, будем жить еще долгие годы. Почему же мы должны лишиться удовольствий на всю оставшуюся жизнь из-за того, что потеряли мужей? Разве обязательно снова выходить замуж, чтобы наслаждаться полнотой сексуальной жизни? И почему мы должны жертвовать финансовой независимостью ради этого? Нет! Мы вполне можем иметь и то, и другое!

После ее страстного выступления женщины долго молчали. Марианна размышляла, были ли все, как она, заинтригованы и даже немного приятно возбуждены предложением Пенелопы? Могли ли они действительно насладиться такого рода свободой?

– Кроме того, – снова заговорила Пенелопа улыбаясь, – отношения с мужчиной будут очень полезны для каждой из вас. Я гарантирую. Не правда ли, Вильгельмина? Ты знаешь, о чем я говорю.

Герцогиня усмехнулась и покачала головой:

– Я, пожалуй, воздержусь от комментариев, если не возражаешь. – Она взяла конфету и откусила кусочек.

– А что скажешь ты, Марианна? – обратилась к ней Пенелопа. – Дэвид был очень красивым мужчиной, и я не сомневаюсь, что он очень хорошо обращался с тобой. Ты тоскуешь по нему? В физическом отношении, я имею в виду. Разве тебе не хочется снова ощутить мужские объятия ночью?

Марианна тосковала по Дэвиду во всех отношениях. Их брак был очень счастливым, несмотря на то, что договоренность о нем состоялась, когда они были еще детьми. Дэвид был превосходным мужчиной и мужем. Однако после того как у нее произошло несколько выкидышей, он, опасаясь за ее здоровье, свел к минимуму их сексуальные отношения, которые всегда отличались в большей степени нежностью, чем страстью.

Марианна была уверена, что не способна сохранить ребенка в течение необходимого срока беременности, и это являлось еще одной причиной, по которой повторный брак не принимался ею в расчет. Большинство мужчин желали иметь наследника. Дэвид тоже желал, однако после того, как стало ясно, что она не может родить, он продолжал преданно любить ее. Трудно ожидать, что ей во второй раз удастся повстречать такое сочувствие и такую безоговорочную любовь.

Что же касается любовника… Откровенно говоря, она не видела в этом смысла. Да, Марианна испытывала удовольствие от физической близости с Дэвидом, но ей не хотелось вступать в сексуальные отношения с другим мужчиной только ради этого.

Не желая обсуждать свои отношения с мужем, Марианна только пожала плечами в ответ на вопрос Пенелопы. Она поднесла к губам чашку черного китайского чая и сделала небольшой глоток, мысленно умоляя Пенелопу не принуждать ее продолжать разговор на эту тему.

– Ну а как ты, Грейс? – спросила Пенелопа, оставив, слава Богу, Марианну в покое. – Епископ был намного старше тебя и соблюдал внешние приличия, однако, насколько нам известно, в спальне он вел себя как похотливый кобель.

Грейс охнула и густо покраснела. Марианна представила, как покойный епископ Марлоу, величественный оратор и защитник угнетенных, проказничает в спальне с молодой женой, и не смогла удержаться от смеха. Остальные леди тоже рассмеялись, и бедная Грейс была вынуждена в течение нескольких минут бороться с неконтролируемым весельем.