Самозванец - Селеста Брэдли Страница 2

Их должен был бы ослепить даже один его сюртук. Он не казался таким кричаще ярким в слабом освещении его комнат или в полумраке экипажа. Однако при свете люстр желто-зеленый оттенок его сюртука бросался в глаза.

Баттон – покойник.

Поскольку теперь, когда Далтон в облике таинственного «сэра Торогуда» наконец появился на публике, ему не оставалось ничего другого, как продолжить эту комедию, дефилируя по залам особняка в одеянии, делающем его похожим на ручную птицу классического пирата.

Ситуация ухудшалась еще и тем, что у него были серьезные сомнения в необходимости этой миссии. Действительно, в течение почти года эти реформистские карикатуры выставляли на осмеяние многих влиятельных мужей. Но вряд ли в это сложное военное время британское правительство было заинтересовано в таком подрыве доверия к нему. Не говоря уж о завесе секретности, окружающей этого человека, что, говоря откровенно, несколько смущало Далтона.

Но обуздать склонность этого не от мира сего художника к выявлению тайных грехов лондонского света не являлось первоочередной задачей Далтона. У него создалось впечатление, что кое-кто, отведя ему роль театрального злодея, использует его для осуществления каких-то своих целей.

Однако положение «Клуба лжецов» в этот период было весьма непрочным, и в этом эклектичном союзе тайных агентов никто не осмеливался нарушить давно устоявшуюся иерархию, стремясь сохранить свое сообщество. Далтон не так давно возглавил руководство операциями, и «Королевская четверка», стоявшая над ним, еще не определилась в своем отношении к его нововведениям. Даже не все его сторонники одинаково относились к нему.

Далтон взял на себя эту миссию еще по одной причине – помимо привычки повиноваться приказам. Чтобы стать руководителем «Клуба лжецов», необходимо в течение многих лет подниматься по иерархической лестнице, завоевывая уважение и преданность соратников – тайных агентов. Он же возглавил сообщество после выхода в отставку Саймона Рейнза. Более года Далтон являлся членом «Королевской четверки», но ни один из «лжецов» не знал, что именно он и есть Кобра – один из четырех членов мощного союза лордов, принимающего решения о том, на кого нацелить оружие, которое представляло собой сообщество воров и убийц, называемое «Клубом лжецов».

Когда несколько недель назад он, оставив свой высокий пост Кобры, пожелал вернуться в увлекательную игру взаимоотношений и интриг, люди, которыми он теперь был призван руководить, отнеслись к нему с определенной долей рангового недоверия.

За прошедшие недели ему удалось добиться от них некотором степени признания, но он не смог еще завоевать того уважения, которое превращает руководителя и пятнадцать его подчиненных в сплоченную команду. Поэтому он поклялся, что сам возьмется за выполнение следующей миссии, чтобы доказать своим сторонникам, что он не только один из них, но что он к тому же чертовски хорошо знает свое дело.

Давая эту клятву, он понятия не имел, насколько мучительной окажется поставленная задача. «Я орудие Короны, – повторял он себе, стоя перед толпой и со страхом ожидая, как пройдут следующие несколько часов. – Чрезвычайно живописное орудие на очень высоких каблуках».

Глядя на него, все ждали чего-то необычного. Он почти читал их мысли: «Какой первый шаг сделает этот столь экстравагантно одетый человек?» Примут ли они его с восторгом и обожанием, как обычно принимают нечто модное или экстраординарное, или отвергнут, объявив круглым дураком, и станут игнорировать?

Поскольку миссия Далтона могла оказаться успешной лишь в первом случае, джентльмен понимал, что должен произвести впечатление. Что ж, назвался груздем, полезай в кузов.

Нацепив налицо плотоядный взгляд, он взмахнул кружевными манжетами и, с трудом сохраняя равновесие на своих высоких каблуках, театрально поклонился в сторону хозяйки. Затем выпрямился и, воздев руки, обратился к притихшей внизу толпе.

– Я… прибыл, – нараспев провозгласил Далтон.

Присутствующие на балу джентльмены лишь недоуменно подняли брови, обменявшись вопросительными взглядами, а вот дамы, вздохнув почти в унисон, незамедлительно стали докучать своим спутникам, требуя представить им этого странного господина. Великолепно.

Итак, игра начинается.

Клара Симпсон сидела между двумя весьма напыщенными дамами и практиковалась в своем умении быть невидимой. Похоже, ей это неплохо удавалось, поскольку ее соседки с энтузиазмом переговаривались через ее голову.

Увы, это умение не действовало на Беатрис, ее золовку, иначе Кларе не пришлось бы сейчас мучиться на этом приеме. Она с сожалением думала о том, что пока все ее семейство развлекается на балу, она могла бы получить в свое распоряжение несколько свободных часов, зная, что ее никто не потревожит.

Би сегодня днем с шумом влетела в ее комнату и тут же потребовала, чтобы Клара оторвалась от пера и бумаги. На лице золовки была написана непреклонность, и Клара поняла, что ей не отвертеться от того, что задумала Беатрис.

– Битти и Китти будут сопровождать меня на бал, который нынче устраивают Рочестеры. Ты нужна мне в качестве компаньонки.

Клара попробовала отказаться, хотя понимала, что ее попытка обречена на провал.

– У меня нет желания отправляться на бал. Я все еще ношу траур.

– Стоит ли все это продолжать, Клара? Мой брат умер больше года назад. Можно подумать, что ты все еще тоскуешь по бедному Бентли.

– Очень тоскую.

В действительности Кларе просто не хотелось покупать новые наряды, поскольку она откладывала каждый пенни, чтобы наконец покинуть этот дом.

Беатрис презрительно фыркнула.

– Ты совсем не считаешься с моими чувствами, не так ли? Каждый день напоминаешь мне об этой утрате. Что говорят люди, когда видят, что я сняла траур?

Ага, это уже ближе к истине.

– Возможно, если бы ты носила…

– Мне совершенно не идет черный цвет, и тебе это хорошо известно. Бентли никогда бы не пришло в голову, что я буду столь долго носить то, что мне абсолютно не к лицу.

– Я учту это, Беатрис, – сказала Клара.

Лично ей было совершенно безразлично, что носить. Она не собиралась пленять мужчин. Клару едва не передернуло при мысли об этом.

Нет, все, что ей нужно, – это свобода, самостоятельность и, возможно, некоторые небольшие изменения.

Но с Беатрис приходится считаться, как с ураганным ветром. Клара не в силах ей сопротивляться. Правда, выход в свет всегда дает возможность понаблюдать, и упускать такую возможность не следовало.

И вот она сидела здесь, на узенькой банкетке, между двух старых дев, не отрывая взгляда от пары совсем юных леди, которые едва ли способны были сподвигнуть молодых людей на какие-либо вольности, несмотря на то что характеры у девушек были легкими и в общении они были просты и приятны.