Что такое любовь? - Наталия Фелиз Страница 2

– …Молодые люди учатся контактировать с представителями других национальностей и культур и, конечно, заводить новых друзей. Со временем у них раскрывается внутренний мир, и они начинают понимать свои возможности и потенциал.

Все трое, наконец, дошли до нужного им класса, из-за двери которого доносились неясные голоса и смех. Мистер Шмидт схлестнул свой недовольный взгляд с виноватыми глазами мистера Кита, но как только он перевёл глаза на девушку, то тут же смягчился.

– Не переживай, – с добродушной улыбкой обратился мистер Шмидт к Наталии. – Коллектив дружный. Ты быстро освоишься.

Девушка слегка склонила голову к плечу, примеряя дружелюбное лицо с общей картиной внешнего вида мистера Швайгера Шмидта. Высокий, субтильного телосложения мужчина с седоволосой копной волос, в сером костюме и с серыми глазами сливался в единое пятно и походил на безжизненное привидение. Но когда его губы растягивались в улыбке, казалось, будто солнце вышло из-за туч, освещая всё вокруг и даря тепло окружающим. Сразу же становилось легко и спокойно, что хотелось остаться рядом с этим человеком, греясь в лучах его обаяния.

Голоса за дверью с каждой секундой становились всё громче и заставляли мистера Кита нервничать всё больше. Он несколько раз громко кашлянул, надеясь, что ученики услышат его и замолчат. Но когда действия не привели ни к какому результату, мужчина схватился за ручку и резким движением распахнул дверь в класс, но не зашёл, а загородил собой проход.

– Ну что ж, я думаю, дальше мы справимся…

– Уверен в этом, – всё с той же доброжелательностью перебил мистер Шмидт, – но я бы хотел сказать пару слов Вашим ученикам.

И мистеру Киту ничего не осталось, как уступить дорогу директору школы, который уверенным шагом вошёл в просторный кабинет. За ним последовали Наталия и мистер Кит, затворяя за собой дверь. Не глядя на своих учеников, классный руководитель прошёл в другой конец класса, где располагался его стол, и замер.

Наталия заинтересовано следила за тем, как в мгновение ока меняется лицо мистера Шмидта. Его доброжелательность исчезает, оставляя на своем месте суровость. Взгляд леденеет. И всё это лишь из-за того, что он видел перед собой. Любопытство взяло вверх, и Наталия перевела свой взгляд вперед на стоявшие перед ней парты и людей, сидящих за ними. Все выглядели так по-взрослому, что с трудом верилось в их школьный статус. Конечно, они не выглядели и как умудрённые жизнью люди, но на школьников тоже не тянули. И Наталия на секунду задумалась, не выглядит ли она на их фоне младшеклассницей.

– Во-первых, здравствуйте, – наконец, заговорил директор, чётко проговаривая слова. Ученики встали со своих мест и, сделав глубокий кивок головой, так что их подбородок коснулся области декольте, сели обратно за парты. – Для начала хочу представить вашу новую одноклассницу – Наталия Гончарова. Располагайся, где тебе удобно, – обратился он к девушке, на секунду меняя свой строгий тон на доброжелательный. Но как только Наталия, согласно кивнув, уселась за единственную пустую парту перед столом мистера Кита, мистер Шмидт вернулся к главной теме и к прежнему тону. – Далее, наверное, вы догадываетесь, о чем с вами пойдет речь. В нашей школе формы нет, но деловые костюмы тёмных тонов, галстуки, сорочки для юношей, блузки и юбки для девушек обязательны! За несоблюдение дисциплины и школьного устава учеников отсылают на 1–2 недели домой. При повторном нарушении исключают из школы.

– Эээ, мистер Шмидт, это я виноват, – сказал мистер Кит, нервно потирая лоб руками, что лишь выдавало его ложь, – подумал, что в честь праздника будет разрешено прийти в будничной одежде, если, конечно, можно так выразиться.

– Хм, – промычал мистер Шмидт, разглядывая яркие блузки, короткие юбочки, босоножки на высоченных каблуках и платформе, футболки с нецензурными логотипами и пляжные шорты… – А почему не все присутствуют?

– На счёт мисс Мэй Вы должны быть в курсе. А мистеру Исакову я разрешил опоздать… немного… у него проблемы… хм… личного характера, – ответил мистер Кит, отводя глаза.

– Ясно, – в свою очередь ответил кивком мистер Шмидт, давая понять, что ему, действительно, все, понятно. – Хорошо, тогда зайдите ко мне после урока… А вам, ребятки, желаю хорошего учебного года и как можно меньше проблем как себе, таки остальным, – с широкой улыбкой пожелал он и вышел из кабинета.

Несколько минут в классе стояла мёртвая тишина. Но, в конце концов, её нарушил классный руководитель:

– Итак, прежде чем мы начнём урок, все-таки придётся уделить время организационным вопросам, – видимо, у Максимилиана внутри всё бурлило от злости, поэтому он выдержал паузу в добрых пять минут, прежде чем продолжить:

– Надеюсь, под тяжестью летних будней из памяти ещё не искоренилось имя вашего классного руководителя, то бишь моё – Максимилиан Кит, если вдруг кто забыл… Также я рад, что вы пережили очередное безумное лето, и мы вновь встретились… с приятным пополнением, что радует, – кивнул он Наталии, но как только взгляд его вновь обратился на остальных ребят, с его лица тут же исчезла улыбка, а глаза засверкали, – но со старыми привычками, как я погляжу… По поводу Сэнии всё ясно… Но вот где, чёрт побери, Исаков?

После гробовой тишины, повисшей в классе, мистеру Киту ничего не оставалось, как надавить:

– Мы же не хотим просидеть здесь все перемены?

– Да здесь он, – тут же последовал ответ из уст миниатюрной брюнетки, которая была больше занята изучением своего маникюра, чем разговором с преподавателем. Она не затруднила себя даже поднятием глаз на Максимилиана, но ответ дополнила, по ее мнению, более вескими объяснениями. – Просто немного задерживается.

– Очень, очень рад, мисс Норберг, что Вы так преданны Вашим чувствам, но должен заметить, что только преподаватель задерживается, а ученики опаздывают, а в данном случае вообще не чтит нас своим присутствием, а значит прогуливает.

Девушка, сложив руки перед собой на парту, чуть нагнулась вперед, устремив всю синеву своих маленьких острых глазок на преподавателя, как будто стараясь тем самым его загипнотизировать, и тихим томным голосом добавила в оправдание обсуждаемого индивида:

– Он собирался прийти. Я уверена…

– Спасибо, мисс Норберг, – перебил мистер Кит, что сильно не понравилось девушке, и она, недовольно поджав пухлые губы, демонстративно отвернулась от преподавателя. Но Макса это ничуть не смутило, а, наоборот, позабавило – что только не приходилось видеть или слышать от детишек, которые считали, что им все позволено! – Раз уж вы так уверены, что мистер Исаков собирался прийти, но его не пустили все тёмные силы нашего мира, то, надеюсь, Вы, мисс Норберг, сможете его спасти на перемене, а за одно передать, чтобы он нашёл меня. А то, если вдруг я найду его раньше, то ему уже никто не поможет.

Дождавшись от девушки кивка, мистер Кит продолжил уже в более спокойном и дружелюбном тоне:

– Про форму и дисциплину мистер Шмидт вам напомнил, и я надеюсь, что Вы поняли-таки, что лето подошло к концу и впереди последний и, может быть, самый трудный год в вашей жизни. Поэтому прошу вас, пусть не с сегодняшнего дня – уже поздно, но с завтрашнего, взяться за голову и, прежде чем что-то делать, тысячу раз подумать. На этом мы пока остановимся и перейдем, наконец, к уроку.