Соблазненная горцем - Пола Куин Страница 2

Англия, 1685 год

— Надутый индюк! Заносчивый болван!

Бормоча про себя проклятия, Изобел Фергюссон проскользнула сквозь тяжелые деревянные ворота и оказалась в огромном саду дворца Уайтхолл. Через одиннадцать лет после смерти матери, десять лет спустя после смерти отца, оставившего сиротами своих семерых детей, вся тяжесть заботы о семье легла на плечи Изобел. А теперь ее брат Алекс собрался свести их всех в могилу. И зачем они только приехали в Англию? Черт побери, если уж им понадобилось присутствовать на коронации герцога Йоркского, то представлять семью вместе с ней следовало старшему брату Патрику, наследнику покойного отца и главе клана Фергюссонов, а никак не Алексу. Они намеревались пробыть в Англии неделю или две, но когда будущий король предложил гостям задержаться в Уайтхолле еще на месяц, Алекс не задумываясь принял приглашение. Изобел сердито пнула ногой попавшийся на дороге камешек и снова выругалась. И как она только умудрилась вырастить такого безрассудного, пустоголового братца?

Нельзя сказать, что Изобел осталась равнодушна к роскошным перьевым матрасам Уайтхолла или к его великолепным галереям со сводчатыми потолками, где даже легчайший шепот элегантных лордов и леди, густо напудренных, похожих на ожившие статуи, отражался гулким эхом от стен. Все это казалось ей весьма… необычным и даже заманчивым. Но Алекс принял приглашение, зная, что Макгрегоры с острова Скай в Уайтхолле! Боже, как он мог? Неужели он забыл о смертельной вражде между двумя кланами? Или о череде мертвых Фергюссонов, предводителей клана, погибших от рук дьявола, что начал кровавую месть десять лет назад?

«Милый Боже, — взмолилась она, остановившись возле огромных солнечных часов в середине сада, — дай мне сил и даруй моему безмозглому брату хоть немного мудрости, пока он не развязал новую войну!»

Какое-то движение справа привлекло внимание Изобел к ряду высоких бронзовых статуй, сияющих на солнце. Когда одна из фигур пошевелилась, Изобел испуганно отпрянула, ударившись бедром о солнечные часы.

— Осторожнее, красавица.

Это была вовсе не статуя, а человек, мужчина, хотя лицо его, казалось, изваял тот же мастер, что создал великолепные шедевры, украшавшие сад. Под изумленным взглядом Изобел незнакомец выступил из-за скульптуры архангела с распростертыми крыльями — позолоченной фигуры, застывшей навеки. Мужчина был одет как англичанин, но без всякой пышности, не носил он и парика. Его волосы, темно-каштановые, с тронутыми солнцем золотистыми прядями, свободно спадали на плечи. Глаза его, почти того же оттенка, что и волосы, темные, с золотыми искрами, внимательно смотрели на Изобел. Кремовая полотняная рубашка, стянутая широким поясом, подчеркивала узкую талию и стройные бедра. Отделанный кружевом воротник, расстегнутый у горла, придавал ему вид скорее плутоватый, чем благородный. Высокий и гибкий, с длинными мускулистыми ногами, в облегающих бриджах и высоких черных сапогах, он казался хорошо сложенным. Незнакомец направился к Изобел легким решительным шагом.

— Я не хотел вас испугать. — Мягкий певучий выговор выдавал в нем уроженца Шотландии, возможно, даже горца. — Я принял вас за сестру. Очень рад, что ошибся.

Чарующая улыбка шотландца, полная соблазна, подобно божественному телу статуи у него за спиной, показалась бы бесхитростной и простодушной, если бы не лукавая ямочка на его щеке. В глазах его, уже не карих, а цвета расплавленного золота, похожих на глаза ястреба, наметившего добычу, таилось что-то дикое, необузданное. Все его небрежное очарование не могло скрыть этот хищный огонек.

На мгновение Изобел оцепенела, ошеломленная блестящей внешностью незнакомца. Не в силах оторвать взгляд от точеного, словно вырезанного из камня, лица шотландца, она разглядывала его нос, безупречно прямой, если не считать легкой горбинки у переносицы, и чувственный рот, будто созданный специально, чтобы обезоружить женщину, лишив ее остатков здравомыслия.

Изобел отступила на шаг, смущенная исходившей от незнакомца силой, чувствуя, как путаются мысли и становится трудно дышать.

Черт возьми, нужно что-то сказать, а не то он примет ее за жалкую дрожащую дурочку и будет совершенно прав, хотя любая другая женщина на ее месте, если она, конечно, не слепая, при виде его непременно смешалась бы.

Решительно вздернув подбородок, словно желая заявить, что ни один мужчина не посмеет назвать ее дурехой, Изобел перекинула через плечо темно-рыжую косу.

— Так ваша сестра тоже считает вас напыщенным болваном?

— Да, — кивнул шотландец. Его улыбка казалась невинной, но вместе с тем невероятно обольстительной. — И даже хуже.

И, словно в доказательство правоты его слов, за статуей что-то мелькнуло. Изобел заметила женскую фигурку, бегущую в сторону дворца: сапфирово-синие юбки и светлые льняные кудри.

— Подозреваю, — пробормотала Изобел, провожая взглядом удаляющуюся девицу, — ваша сестра, возможно, права.

— Почти наверняка, — легко согласился шотландец, не потрудившись оглянуться. Улыбка придала особую проникновенность его голосу. — Но я вовсе не безнадежен.

Не желая тратить время на споры с пустым хлыщом и повесой, когда ей нужно убедить Алекса уехать как можно скорее вместе из Уайтхолла, Изобел недоверчиво нахмурилась:

— Хоть вы меня и не убедили, сэр, но придется поверить вам на слово. Всего вам доброго.

Она повернулась, чтобы уйти!

Однако незнакомец вдруг оказался возле нее и нагнулся к самому уху:

— Вы могли бы провести со мной сегодняшний день и убедиться.

Дыхание Изобел чуть участилось. На нее вдруг пахнуло жаром и знакомым ароматом вереска. Незнакомец явно был горцем, возможно, принадлежал к клану Гордонов или Дональдсонов, хотя и не носил плед. Она хотела было спросить его имя, но передумала. Шотландец мог неверно истолковать ее любопытство и решить, что Изобел приняла его приглашение. Нет, она не позволит какому-то горцу морочить ей голову, когда под угрозой безопасность ее семьи.

— Благодарю вас, милорд, но у меня есть другие заботы.

Она ускорила шаг, но от шотландца не так-то легко было отделаться.

— Должно быть, вы беспокоитесь о «безмозглом братце», ведь это о нем вы молились?

— А почему вас это волнует? — отозвалась Изобел, стараясь не показывать вида, что ее смущает легкость, с какой горец пустился следом за ней. — Боитесь, что брат присвоит себе ваш титул?

Чуть хрипловатый искренний смех незнакомца застал ее врасплох. Любой другой мужчина сердито нахмурился бы в ответ на ее слова, хотя Изобел хотела лишь показать, что ее не слишком интересует внимание назойливого повесы, но загадочный горец только рассмеялся. Это понравилось Изобел: лишь уверенные в себе люди способны смеяться над собой.