Право первой ночи - Джудит Айвори Страница 2

Ему до смерти не хотелось подниматься с пола и гоняться за этой несчастной мышью. Когда еще доведется испытать такое блаженство, любуясь женскими ножками и панталонами? Однако судя по тому, какое отчаянное пыхтенье доносилось с прилавка, где нашла убежище почтенная хозяйка лавки, леди вот-вот готова была расстаться со всеми бисквитами, проглоченными за завтраком.

— Тихо! Я ее вижу! Замрите! — шепотом приказал Мик.

Деваться некуда — пора заняться мышью. Он неслышно подобрался всем телом и сделал рывок вперед, к швейной машинке. При этом одной рукой отшвырнул в сторону утюг, а другой накрыл мышонка, ринувшегося прямо на него. Держа за хвост неистово вырывавшегося зверька, он не спеша выпрямился и выставил на всеобщее обозрение свой трофей.

Портниха заверещала.

— Тише! — прикрикнул Мик. Не дай Бог, еще хлопнется в обморок!

— О-ох! — простонала покупательница. Она расхрабрилась настолько, что уже спустилась со стула.

Когда все дамы оказались на полу, стало ясно, что Мик возвышается над ними на целую голову. Он смотрел сверху вниз на взвинченных леди, поднявших вокруг него невообразимый шум. Оказывается, он «такой отважный»! И «такой проворный»! И «такой по-звериному мужественный»! Мик рассмеялся от души и немедленно услышал, что его смех «добродушный и сердечный».

Он обернулся. Даже растрепанный и грязный, Мик заставлял трепетать женские сердца.

Покупательница, только что расписывавшая на все лады, как он смеется, выступила вперед, желая получше рассмотреть пойманную мышь. Вся в бархате и дорогих побрякушках, она прятала свою костлявую физиономию под широкополой шляпой со страусиными перьями и чучелом птицы на тулье.

— Леди Виттинг, — провозгласила дама, протянув ему затянутую в перчатку руку. — Баронесса Виттинг.

Мик уставился на ее руку. Покупательница явно ждала, что он ее поцелует. Но Мик в жизни не проделывал ничего подобного — и уж тем более не собирался делать это сейчас, когда держал за хвост пойманную мышь.

— Рад с вами познакомиться! — ответил он и обернулся, отыскав взглядом белошвейку. — Нелл! Может, посадите куда-нибудь мышку?

Баронесса обошла Мика и снова встала у него на пути. Сложила руки на животе, смерила его взглядом и улыбнулась:

— Это было весьма впечатляюще, сэр. Вы поймали ее так ловко.

Мику хватило беглого взгляда, чтобы понять: баронессу впечатляет вовсе не его ловкость, отвага и прочая героическая чушь.

— Вы заслужили награду! — продолжала баронесса. — Награду для героя!

Эти слова заставили Мика насторожиться. Какой работяга с целой оравой нахлебников откажется от награды, особенно если это деньги?

Увы! Дамочка улыбалась столь откровенно, что сразу стало ясно — на уме у нее совсем другое.

— Ничего мне не надо, голуба! — сказал он. — Рад был вам услужить.

Остальные дамы затихли, предпочитая держаться поодаль. Мик отвернулся от баронессы: он вспомнил, что оставил на полу свое пальто. Воспользовавшись предлогом, чтобы снова наклониться, он бросил взгляд в сторону примерочной. И успел заметить, как в зеркале мелькнул край пурпурного платья. Самого густого и чудесного оттенка. Такими бывают лепестки лаванды к концу августа. Взметнулись вверх узкие рукава, в проемах показались тонкие кисти — и груда шелестящего шелка заскользила вниз, мигом похоронив его надежду еще разок увидеть божественные ножки.

Он выпрямился, осторожно отряхнул пальто и провел рукой по волосам — только для того, чтобы обнаружить на них толстый слой пыли. Мик мрачно уставился на грязную пятерню. И надо же было так извозиться! Наверняка он собрал с пола всю пыль, пока ползал за чертовой мышью!

— Итак, какую награду мы присудим нашему герою? — гнула свое баронесса.

— Коробка для мыши вполне подойдет, — сказал он, глянув через плечо баронессы на хозяйку лавки.

Портниха как ни в чем не бывало наклонилась и извлекла из-под прилавка небольшую коробку — как будто нарочно припасла ее для такого случая. Мик снял крышку и заглянул внутрь.

— Как насчет вот этого? — Баронесса постучала пальцем по стеклу низкой витрины.

Мик посадил мышь в коробку, аккуратно закрыл крышку и лишь после этого оглянулся на витрину. Там были выставлены на продажу самые интимные предметы женского туалета. Чулки, панталоны, подвязки... Мик с совершенно невинным любопытством посмотрел на все эти хитрые штучки. Просто поразительно, до чего дошла женская фантазия! О предназначении некоторых вещей он даже не догадывался. Какая уж тут награда!

Но баронесса ни минуты не сомневалась в собственной правоте.

— Мисс! — повелительно обратилась она к хозяйке — женщине старше ее по меньшей мере лет на десять. — Вы не могли бы показать нам вот это?

Портниха достала из-под стекла пару подвязок для чулок ярко-розового цвета, в изобилии украшенных пышными кружевами и поддельным жемчугом.

— Вот, самая настоящая награда для героя! — провозгласила достойная леди, приподняв кончиком пальца одну из подвязок.

Никогда в жизни Мик не видел такой жуткой вещи. Хорошо же она о нем думает, если вообразила, будто это кричащее безобразие может ему понравиться!

Не дождавшись немедленных проявлений восторга, баронесса пояснила:

— Они просто шикарные!

Похоже, это не его, а ее собственный вкус подвергался сегодня проверке! Мика передернуло. Он ткнул пальцем в подвязки, лежавшие в витрине рядом с первой парой, и заметил:

— Энти вот лучшее будут <Мик Тремор часто говорит с сильным акцентом, соответствующим фонетическому складу его родного корнуэльского диалекта (проглатывает окончания слов, не произносит звук «х», неправильно пользуется вспомогательными глаголами и т.д.). Эти особенности не всегда было возможно воспроизвести в переводе, и потому приходилось ограничиваться лишь передачей некоторой тяжеловесности его речи. — Здесь и далее примеч. пер.>. — Надеясь хоть немного сбить с чванливой дамочки спесь, Мик показал на пару атласных подвязок нежно-кремового оттенка. Они были гораздо уже и украшены вышитой розочкой с парой зеленых листьев. Ничего лишнего. Простота и элегантность.

Леди в недоумении вскинула брови. Сначала Мик решил, что она поражена его безупречным вкусом. Но нет, все дело было в его манере разговаривать.

— Как вы забавно говорите! — заметила баронесса.

Наверное, он снова ляпнул что-то по-деревенски. Это правда — для Мика был родным корнуэльский диалект, резавший ухо столичному жителю.

Баронесса наградила снисходительной улыбкой грязного, но чертовски привлекательного работягу, которого собиралась осчастливить своей щедростью.

— Значит, эти.

Повинуясь жесту леди Виттинг, хозяйка протянула ей пару подвязок, выбранных Миком. Она подхватила пальчиком одну из них и подала своему герою.