Сделай меня счастливым - Ким Лоренс Страница 2

Всегда больно видеть, как ломается человек, пусть даже такой идиот. Хотя Рафаэль и счел подобное проявление слабости совершенно безвкусным и недостойным англичанина.

Уходя, мужчина прокричал ему вслед:

— Если бы вы были моим сыном…

Рафаэль резко перебил его:

— Если бы я был вашим сыном, я бы отправил вас на пенсию до того, как вы обанкротили фирму и потеряли семейный дом.

— Надеюсь, что однажды вы потеряете все, что любите, и я очень надеюсь, что смогу это увидеть!

Рафаэль давно потерял единственную вещь, которую любил, и боль от этой потери стала уже просто воспоминанием. Он не собирался позволять себе повторить тот опыт; в его жизни не было никого и ничего, что бы он любил. Он мог завтра потерять все деньги, которые заработал, и ему не стало бы больно, в какой-то степени он даже обрадовался бы подобному вызову.

К тридцати годам он добился всего, что планировал, и даже больше. Только куда двигаться дальше?

Рафаэль понимал, что главная проблема — сохранить мотивацию. Его финансовый успех выходил за границы мечтаний многих людей. Легкая насмешливая улыбка тронула уголки его губ. Он вел сладкую жизнь — настолько сладкую, что завидовал тому мальчику, которым когда-то был, мальчику, который бедно жил и полагался только на свою смекалку и хитрость.

«Может, существует такое понятие, как слишком большой успех, — усмехнулся Рафаэль, переключая скорость, чтобы справиться с еще одним крутым поворотом. — Тогда что же может сделать тебя счастливым, Рафаэль Александро?»

Вместо ответа с его губ сорвалось проклятие, когда на дорогу выбежала женщина.

Она как будто материализовалась из ниоткуда и долю секунды просто стояла в свете фар, словно привидение.

Рафаэль сумел заметить бледное лицо и копну темно-рыжих волос, на все остальное ему не хватило времени. Он был слишком занят тем, что старался не включить убийство в список своих грехов, хотя это казалось неизбежным.

Никогда еще в жизни Рафаэль не принимал неизбежное.

Он был награжден почти кошачьими рефлексами и холодной головой. И удачей, разумеется. Никогда нельзя недооценивать удачу, и, увидев перед собой дерево, Рафаэль задумался, не покинула ли она его.

Не покинула.

Несмотря ни на что, он смог увернуть машину от суицидальной рыжеволосой женщины, не врезаться в дерево и остаться целым. И сколько бы раз потом он ни старался вспомнить подробности этой аварии, он так и не понял, как ему это удалось.

На самом деле он мог бы выйти из этой аварии без единой царапины, если бы колесо не попало на кусок грязи, из-за чего машина развернулась на триста шестьдесят градусов и съехала в канаву. Ремень безопасности не смог справиться с инерционным движением, и Рафаэль ударился головой о ветровое стекло.

Перед закрытыми глазами появились звезды, и Рафаэль услышал голоса, нет, один голос, женский, привлекательный.

Голос умолял его быть живым. Может, он был мертв?

Боль в голове говорила об обратном, и голос был слишком сексуальным и низким, чтобы принадлежать ангелу. Подумав о том, насколько великолепен голос, Рафаэль переключился на более важные вещи, такие как проверка, был он цел и все ли части его тела работали.

Он проверил конечности. Все было на месте и работало. Это хорошо. Но в голове кто-то играл на барабанах. Это уже не так хорошо.

Чья-то рука стала аккуратно приподнимать его голову, и голос, тот самый, который принадлежал не ангелу, прошептал:

— Слава богу!

Он моргнул. Это действие отозвалось острой болью в голове. Морщась, он прижал руку ко лбу и стал медленно поворачивать голову на голос. С трудом он разлепил тяжелые веки и увидел бледное лицо сквозь растопыренные пальцы. Продолжая прижимать руку ко лбу, он снова моргнул, и предметы стали обретать форму. Ореол каштановых волос показался смутно знакомым, а потом и вся женщина приняла ясные очертания.

Это была та суицидальная маньячка, из-за которой все произошло.

Вблизи она оказалась молодой, красивой, его придирчивый взгляд не смог найти погрешностей в ее чертах лица. Но к сожалению, она была рыжей.

Отношение Рафаэля к рыжеволосым женщинам формировалось постепенно, закрепившись после одного инцидента с женщиной, с которой он встречался, и бокала вина, который оказался на его брюках, потому что он не посвящал ей все свое внимание. Несмотря на всю свою притягательность, рыжеволосых женщин слишком тяжело терпеть.

И хотя Рафаэль решил, что глаза от природы не могут быть такого глубокого голубого цвета, он почувствовал, как его захлестнула волна желания, доказывая, прежде всего, что он жив и что неприязнь к рыжеволосым женщинам коснулась не всех частей его тела.

Все снова поплыло, и он закрыл глаза, пережидая приступ головокружения. Очевидно, эти симптомы, наряду с волной тестостерона, были вызваны травмой головы, и они скоро пройдут.

Он открыл глаза и увидел, что женщина еще дальше залезла в машину.

Цвет ее волос напомнил об осенних листьях. Головокружение прошло, уступив место совершенно неуместному желанию провести языком по ее губам.

Даже несмотря на то, что его мозг работал только на пятьдесят процентов, Рафаэль всерьез задумался над тем, чтобы подчиниться этому импульсу, но, боже, этот рот!

Уже давно никакое лицо не вызывало в нем таких примитивных чувств. Часть его презирала их — Рафаэль любил контролировать каждый аспект своей жизни, а другая часть предложила расслабиться и насладиться моментом.