Пробуждение любви - Ферн Майклз Страница 2

Эджи поджала губы.

– Я рада за тебя, Эмили. Мне, например, трудно решиться на такой подвиг, на такое самопожертвование. Я никогда бы не смогла поступить так, как ты.

Девушка покачала головой.

– Это все потому, что вы с Робом не мечтаете о будущем, не строите далеко идущих планов… А вот у нас с Яном иначе. Я ни в коем случае не берусь осуждать ваши поступки, но мы с моим любимым выбрали верный путь.

– Ты всегда говорила, что у тебя не будет свадьбы на задворках с картофельным салатом на пластиковых тарелочках, – усмехнулась подруга.

– Точно, это мои слова. Кстати, непростительная глупость. Наша свадьба обойдется в четыреста пятьдесят долларов. Честно говоря, я бы лучше поместила эту сумму в банк. Ян полностью со мной согласен… На мне будет подвенечное платье моей тетки, а он наденет свой лучший темный костюм… У тебя тоже красивый наряд, дорогая. Все очень просто, непритязательно, в соответствии с нашими возможностями. Друг Яна сделает фотографии, а ты испечешь свадебный пирог… Так… Что мы упустили?

– По-моему, ничего. Мне очень хочется, Эмили, чтобы ты была счастлива.

– Что ж… На данный момент я самая счастливая невеста в Скотч-Плейнсе штата Нью-Джерси.

– Господи, да посиди ты спокойно! Мне нужно загримировать темные круги под твоими глазами. Не моргай, – строго заметила Эджи, склоняясь над лицом подруги. – Пожалуй, я наложу на щеки немного румян: ты выглядишь очень бледно. Это не повредит… Кстати, тебе не мешало бы побывать на пляже. Загар так идет женщинам.

– Не могу найти времени для этого… Знаешь, какой подарок я приготовила Яну?

– Нет.

– Сберегательную книжку. Он и понятия не имеет, сколько я накопила денег за эти семь лет. Не знаю, веришь ты или нет, но Ян ни разу не спросил о сумме на моем счете.

– Ну и сколько же там набежало?

– Двадцать три тысячи долларов! Причем некоторую часть этой суммы мне удалось удачно вложить в ценные бумаги. Ян будет просто изумлен. Я уверена!

– А что он подарит тебе?

– Понятия не имею. Скорее всего, ему и невдомек, что жених обязан преподнести невесте подарок. Он подарит мне свое имя. Словом, более чем достаточно.

– Ага… И не забудь о тех белых рубашках и халатах, которые он будет заставлять тебя гладить, – саркастично заметила Эджи.

– Я ошибаюсь… или тебе действительно не нравится мой будущий муж? – поинтересовалась Эмили.

– Нет, что ты! Он – само очарование, конечно, когда того захочет. Однако мне кажется, этот парень пользуется твоей добротой и твоим отношением к нему. Эмили, со дня окончания школы ты трудишься, как пчелка, не покладая рук. Усталость стала твоим постоянным спутником. Ты уже забыла об отдыхе и хорошем самочувствии. Тебе только двадцать пять, а уже заработала варикозное расширение вен… Надо бы обратиться к врачу. Эмили расхохоталась:

– У меня будет собственный доктор, который станет рассматривать мои ноги в течение целой недели. Я с уважением и почтением отнесусь к его диагнозу.

– Это не смешно, дорогая. Боже мой, что мне делать без тебя?!

– Не переживай. Мы станем писать друг другу. Конечно, сложно найти время для больших писем, но регулярность я гарантирую. Яну еще целый год предстоит учиться, а затем ему нужно найти подходящую клинику: ведь необходима стажировка. Знаешь, Эджи, мне кажется, что все будет хорошо… Могу поступить в колледж, забеременеть в конце концов… Тем не менее я стану наслаждаться жизнью. Еще несколько лет мучений меня не пугают. По крайней мере потому, что мы переживем их вместе. Не волнуйся за меня, Эджи, и сама будь счастлива.

– Хорошо, дорогая. Рада за тебя… Перед твоим Яном стоит дилемма, – задумчиво произнесла подруга. – Или он сделает тебя счастливой, или мы с Робом прочистим ему мозги.

Эмили, понизив голос, заговорщицки зашептала:

– Эджи, мне хотелось бы показать тебе кое-что, поделиться с тобой тайной, чтобы ты перестала волноваться за меня. Прошлой ночью, когда я вернулась домой с онемевшими ногами, мне захотелось лечь спать прямо в одежде… Неожиданно на глаза попало письмо, прикрепленное к оконному стеклу. Наверное, Ян, проходя мимо, оставил его для меня. Господи, это так похоже на него… Я не могла сдержать слез. Знаешь, мне удалось даже выучить его наизусть… Однако, не полагаясь на память, я разверну его и прочту тебе… Послушай, – тихо проговорила Эмили, вытаскивая многократно сложенный лист бумаги из-за бюстгальтера. – Я решила хранить это любовное послание поближе к сердцу, – смущенно пояснила она. – Это поможет тебе немного лучше понять моего будущего мужа и не волноваться за меня.

– Что ж, давай послушаем, – согласилась Эджи, присаживаясь на краешек постели.

«Дорогая Эмили!

Я говорю «дорогая», потому что во всем мире не найдется человека дороже тебя, милая. Любовь к тебе переполняет меня, и мне хотелось бы произнести те слова, которыми выражали свои чувства великие писатели и поэты, но, к моему великому сожалению, не знаю их. Дорогая, я люблю тебя больше жизни! Мне никогда не приходило в голову, что и меня кто-то может любить так же беззаветно. Что ж, теперь я познал старинную истину: «Кто любит – тот любим».

Ты моя жизнь, смысл моего существования. Без тебя я не смог бы добиться успеха, не сумел бы достичь таких высот; без тебя, без твоих усилий мы никогда бы не были вместе. Впереди нас ждет безоблачное будущее.

Я поставил перед собой две цели – излечить больных и страждущих и сделать счастливой тебя. Придет день, когда я смогу сделать и то и другое. Постараюсь дать тебе все, что ты захочешь.

Эти последние несколько лет оказались очень трудными. Особенно для тебя, моя дорогая. Но скоро и на нашей улице будет праздник.

Обещаю оплатить сполна твое самопожертвование и самоотреченность.

Мне просто необходимо было написать это письмо накануне дня, когда мы станем единым существом в полном смысле данного слова. Спасибо, Эмили, за твое присутствие в моей жизни, за твою любовь. Я буду любить тебя всегда. Мое сердце принадлежит только тебе, дорогая».

– О! Это же просто чудесно, – восхищенно прошептала Эджи.

– Я буду читать это письмо каждый день, хотя выучила его наизусть. Когда же придет старость, оно по-прежнему останется со мной, вернее, в моем сердце. Только представь себе: кресло-качалка, седенькая старушка, окруженная внуками; я читаю это признание в любви им… рассказываю детям, что настоящей любви стоит ждать, что ради нее порой приходится жертвовать многим… Самоотречение и муки во имя большого чувства окупятся сторицей.

* * *

Итак, Ян и Эмили начали новую жизнь. Атланта находилась достаточно далеко от Нью-Йорка, но молодожены не скучали из-за отсутствия многочисленных родственников и знакомых. Глава молодой семьи учился в медицинском колледже, а его жена устроилась в небольшой пансионат, именуемый «Крошка Салли».